На прошлой неделе в республике состоялся IV этнофестиваль «Воршуд» («Святыня рода»). В этом году он оказался привязан не только к 450-летию добровольного вхождения Удмуртии в состав Российского государства, но и к всероссийскому молодежному форуму «Мы — россияне», который проходил в Ижевске в эти дни. В итоге «Воршуд» тоже стал всероссийским и молодежным.
Нынче «Воршуд» перешел в ведение недавно открывшегося Дома дружбы народов. Этот факт усилил социальную роль фестиваля и дал повод расширить этнические границы. Если прежде «Воршуд» был фестивалем традиционной финно-угорской культуры, то теперь традиционности поубавилось, а национальных рамок не стало вовсе. Исполнителей приглашали со всех уголков страны, кроме того, свои творческие ресурсы предоставили национально-культурные объединения Удмуртии, большинство из которых базируется сейчас в Доме дружбы народов.
Молодым везде у нас дорога…
Главная социальная задача, которую поставили перед собой организаторы фестиваля, – воспитание толерантности, национальной терпимости в молодых людях. Это ведь только в торжественных праздничных речах говорится, что этнических конфликтов в республике не было и нет. Крупных столкновений на национальной почве мы, действительно, счастливо избегаем, но социальная напряженность нет-нет да и дает о себе знать на бытовом уровне. В некоторых районах за нетипичный разрез глаз или рисунок скул до сих пор могут оскорбить.
«Смягчать нравы» решили посредством культуры. В несколько районов республики отправились национальные творческие коллективы. В Кезу выступил дагестанский ансамбль, в Дебесах – чеченский, в Малой Пурге – азербайджанские и еврейские артисты. Концерты участников фестиваля прошли также в Грахово, Каракулино, Балезино, Игре, Вавоже и Можге. И везде – фантастический успех. Для многих сельчан это было первое знакомство с иными культурами, и прошло оно весьма позитивно.
А вот у более требовательной и избалованной хорошими этнопроектами столичной публики после фестивальных концертов появилось чувство недоумения. Организаторы фестиваля в этом году ставили перед участниками требование: не старше 35 лет. Творческого же ценза не было вовсе. Для многих молодых исполнителей, участников республиканских национально-культурных объединений, «Воршуд» стал возможностью впервые выступить перед широкой аудиторией. И они ею воспользовались.
Афиша фестиваля заманчиво обещала знакомство с носителями таджикской, греческой, армянской, корейской культур. А в итоге зрители услышали эстрадные песенки, спетые под фонограмму-минусовку. Разве что на национальных языках… «Наполнение фестиваля было очень неравнозначно. Была хорошая музыка, но была и художественная самодеятельность в не очень хорошем значении этого определения, и совсем уж ресторанные номера», — дал свою оценку Сергей Старостин, самый авторитетный в России собиратель и исполнитель фольклора.
Тут вспомнилось, что в 2002 году «Воршуд» был задуман как фестиваль, призванный оберегать музыкальные традиции (в том числе и от катка масс-культуры). Тем более что оберегать по-прежнему нужно. Замечательная молодая исполнительница аутентичных песен закамских удмуртов Альфира Камалтдинова из Башкортостана рассказала, что петь начала вслед за бабушкой и мамой, но в своем увлечении она одинока – во всем районе, где она живет, нет больше ни одного (!) исполнителя этого жанра младше шестидесяти лет. Участники студии традиционного танца «Эктон корка» сегодня единственные в республике, кто сохраняет традицию игры на кубызе – старинном инструменте удмуртов.
Фестиваль для самих исполнителей – это прежде всего общение, обмен опытом. Те, для кого этот «Воршуд» не первый, говорили, что общение в этот раз было очень теплым, приятельским (все-таки большинство артистов – люди одного поколения), но не таким плодотворным, как прежде: не хватало опыта обычных деревенских бабушек, которые между делом могли сказать что-то очень, очень важное. «Между собой мы можем дружить, но учимся-то у них», — говорят молодые исполнители.
Лезгинка-баттл
Конечно, среди участников фестиваля были и совершенно чудесные исполнители и коллективы. Благодаря «Воршуду» в Удмуртии выступил национальный ансамбль песни и танца «Кантеле» из Карелии. История ансамбля насчитывает уже 70 лет, но артисты отнюдь не копируют стиль прежних поколений исполнителей – они современны, вдохновенны и обладают изрядным запасом самоиронии. Энергичную летку-еньку участники «Кантеле» танцуют… на лыжах. Да еще умещаясь на одной паре лыж вдвоем, а то и вчетвером. Зрители удивляются технической отточенности номера и хохочут одновременно. «Кантеле» — это не аутентичный фолк, но в их интерпретации народные мотивы становятся органичной частью нашего «сейчас».
А еще фестиваль обнаружил, что естественность пребывания в культурной среде подтверждается в ситуации, когда необходима импровизация. Для тех, кто использует лишь внешние знаки той или иной музыкальной культуры, не понимая и не чувствуя ее первооснов, импровизация оказывается невозможна. И только те, кто занимается этим не формально, а истово и искренне, способны использовать язык музыки и танца в любой, самой нетрадиционной и неожиданной ситуации.
На «Воршуде» это стало явным на «неформальных» площадках. Одной из них был роллердром ТЦ «Омега», где во второй фестивальный день проходили презентация регионов и этнодискотека. Второй – фойе третьего этажа театра оперы и балета, куда участники фестиваля собрались после гала-концерта. В обоих случаях программа вечера начиналась довольно традиционно: ведущие объявляли номера, исполнители выходили в центр круга… Но вскоре регламент «отменялся», и начинались джемы и стихийные импровизации. И тут сразу становилось понятно, для кого фольклор – хобби, развлечение, а для кого – культура, в которой они живут совершенно естественно. Участники художественной самодеятельности стали зрителями, с восторженным недоумением наблюдающими за тем, что петь и танцевать можно и вне постановочных номеров. А остальные устроили настоящий карнавал!
Начинали юноши из дагестанского танцевального трио «Салам» и чеченского танцевального коллектива «Кавказ». В обычных джинсах и рубашках они выходили в круг и с яростным, немыслимым в наших широтах темпераментом выдавали самые эффектные элементы лезгинки и других горских танцев. В них был такой мощный азарт перетанцевать соперника, что кавказский характер — основа его основ — становился понятным с первой минуты. Это была импровизация чистейшей воды, юноши смешивали элементы различных танцев, но драйв и кураж заведомых победителей действовал гораздо сильнее «жанровой чистоты». Один из танцовщиков «Салама» от избытка эмоций время от времени прыгал сальто… В какой-то момент эта перетанцовка стала напоминать так называемые «баттлы» — танцевальные битвы исполнителей брейк-данса и хип-хопа. И стало очевидно, что для этих ребят лезгинка – такая же естественная часть современной культуры, как для многих их сверстников хип-хоп.
На вечеринке после гала-концерта новый виток импровизации начался, когда в круг к кавказским танцовщикам вышли… девушки в русских и удмуртских национальных нарядах. Участницы фольклорных коллективов «Сорока» и «Эктон корка» (оба – Ижевск) приняли вызов кавказских джигитов и включились в танец. Нет, они не пытались воспроизвести женские партии кавказских танцев. Они танцевали свое. Удмуртки – мелко и аккуратно притопывая сапожками, покачивая плечами, отчего мониста серебристо звенели. Русские – взмахивая платочком в одной руке и уперев вторую руку в бок, дерзко пристукивая каблучками. В конце концов, девушки из «Сороки» завели хоровод, в центре которого чеченский танцовщик, стараясь попасть в ритм, выплясывал лезгинку. А музыкальное сопровождение всему этому обеспечивал корейский ансамбль барабанщиков «Юго-западный ветер» (Москва). И барабанщики (младшему из которых, кстати, всего 13 лет) умудрились найти сложный ритм, который был удобен и кавказцам, и русским, и удмуртам.
Нужно найти свой голос
На мастер-классе Сергея Старостина в последний день фестиваля слушатели и музыкант сообща пытались ответить на важные для исполнителей народной музыки вопросы. После долгого разговора об экспериментах с фольклорным материалом Старостин сделал вывод: «Использование современного инструментария или элементов современных стилей не делает фольклор современнее. Современным его делают честность музыканта, его кураж, его понимание, чем он занимается и для чего».
Неожиданно острой оказалась тема образования. Казалось бы, отделения «народников» есть во всех музыкальных учебных заведениях, но мастер убежден:
— Народный голос, «белый» тембр – это все полная ерунда. Нет единой фольклорной манеры. В разных регионах России поют по-разному, а в учебных заведениях вокалистам прививают некий усредненный, нивелированный «народный вокал» — это ошибка на грани преступления. Голос у каждого человека должен быть свой!
В подтверждение рассказал, как сам переучивался с академического вокала (у него консерваторское образование, правда, по классу кларнета). Чтобы запеть «своим» голосом, полгода вообще молчал, не спел ни единой строчки – только слушал, растил в себе особое состояние гармонии. Потом Старостин попросил выйти из зала исполнительницу бесермянских крезей Машу Корепанову и спеть. Маша – студентка-фольклористка, которая в полевых экспедициях делает записи аутентичных исполнителей, а потом воспроизводит их. Голос у нее необыкновенный, никем и нигде не «поставленный». Слушатели говорят – иномирческий, психоделический. Крези в ее исполнении звучат небывалой мощью и недосягаемой красотой.
— Ну, в каком учебном заведении учат петь так? — воскликнул Старостин. — Ни в одном. Эта манера никак не соотносится с типовым «народным голосом». А для меня слышать Машу Корепанову – восторг и счастье. И все лучшие исполнительницы, которых я слышал в жизни, пели именно своим, ни на кого не похожим голосом.
Еще одна беда — когда в деревне из народных исполнителей пытаются сделать самодеятельный ансамбль. К ним из города приезжает фольклорист (человек, получивший это самое нивелирующее индивидуальность высшее образование), собирает этих бабушек и пытается привести их аутентичное исполнительство к своему стандарту. В итоге он «из лучших побуждений» бесповоротно разрушает экологию этого культурного пространства…
P.S. Следующий «Воршуд» должен состояться в 2010 году. Организаторы надеются, что фестиваль станет международным.
Алиса ЧУДОВА
Источник: Удмуртская правда
Без комментариев. МОЛОДЦЫ!