Сколько языков народов России, иными словами, родных языков преподается сегодня в школах? Чем аварский отличается от андийского? И можно ли сдать марийский язык в качестве итогового госэкзамена?
Об этом корреспондент «РГ» беседует с Ольгой Артеменко — руководителем Центра национальных проблем образования Федерального института развития образования (ФИРО).
Российская газета: Ольга Ивановна, недавно подписан закон, который разрешает выпускникам сдавать экзамен по национальному родному языку в качестве предмета по выбору. Сколько национальных языков сейчас изучается в российских школах?
Ольга Артеменко: Давайте уточним. Родной язык, а мы не говорим сейчас о русском, который тоже является родным, изучается не только как отдельный предмет. На нем может вестись все обучение в школе. Так вот, в российских школах из более чем 239 языков и диалектов изучается 89 языков. Из них на 39 ведется обучение. Теперь ученик, который изучал в школе родной язык и родную литературу, может сдавать их в рамках ЕГЭ как предмет по выбору. При этом экзамен по русскому языку как государственному языку России, естественно, остается обязательным для всех.
Учебники по родному языку и другим предметам, которые написаны на национальных языках — марийском, мордовском, татарском, коми, башкирском или других, придется грифовать и вносить в федеральный перечень, рекомендованный Минобрнауки России. Сюда же, кстати, придется включать и учебники по родной литературе, истории отдельных народов, пособия по краеведению, декоративно-прикладному искусству, народным промыслам. То есть все то, что раньше относилось к так называемому региональному компоненту.
РГ: Есть возможности для того, чтобы перечитать, проверить и дать оценку всем учебникам на 89 языках?
Артеменко: К экспертизе можно привлечь специалистов из филиалов РАН, РАО, федеральных университетов, которые работают в субъектах РФ. У нас в центре работают известные в России, да и за рубежом, филологи и методисты по родным языкам. И мы в 2004 году проводили экспертизу и программ и учебников, изданных в регионах. Так что особой проблемы нет, хотя специалистов по методике преподавания родных языков, конечно, мало. Эта проблема стоит очень остро. В нашем Институте Национальных проблем образования был единственный в России диссертационный совет по методике преподавания родных языков, который в 2004 году закрыли в связи с реорганизацией института.
РГ: Кто будет готовить тесты для сдачи экзамена по родному языку?
Артеменко: Закон передал это в полномочия субъектов РФ. В России семь основных языковых групп, но методика преподавания русского и национальных языков была единая. Опыт Советского Союза доказал, что она отличная. Иначе не удалось бы научить все население страны читать и говорить на русском языке и при этом сохранить все другие языки и диалекты.
В последние двадцать лет, правда, преподавание родных языков изменилось, и не в лучшую сторону. Где-то детям давали язык хорошо, а где-то только объясняли, что такое подлежащее и сказуемое. В связи с принятием новых федеральных стандартов мы со специалистами из регионов уже подготовили примерные учебные программы для начальной школы по языкам этих семи групп. Требования к структуре программ единые, что должно обеспечить качество преподавания.
РГ: Где в России больше всего школ с родным языком?
Артеменко: В Татарстане, Башкортостане, Якутии, Тыве. Кстати, в Тыве в 80% школ обучение ведется на тувинском языке, а в Татарстане — в 53%. Число школ, где идет преподавание на родном языке, постоянно растет, и в основном за счет роста таких школ в городах. В начале 90-х годов их было в среднем по России около 13 процентов, сейчас — 45.
РГ: Как обстоит дело с русским языком в таких школах?
Артеменко: Очень плохо. К нам в аспирантуру на специальность «Методика преподавания литературы» поступала выпускница тувинского вуза, которая в свое время окончила школу на родном языке. Мы не смогли ее принять, она плохо читала по-русски. В школах, где преподается какой-либо национальный язык, сокращается количество часов на преподавание русского. Из-за подмены понятий в федеральном и региональных законодательствах о языке, именно русский язык часто оказывается ущемленным. Его статус принижается. А для сферы образования это очень опасная вещь.
Равноправие языков в некоторых регионах понимается как выделение равного количества часов на изучение русского и национального (родного) языка. В Татарстане, к примеру, абсолютно во всех школах учат татарский язык и татарскую литературу. Причем если русского там четыре часа, то татарского может быть 5 или даже 6, за счет дополнительных часов, которые имеет право вводить республика. Сейчас стандарты предлагают несколько моделей учебного плана, в том числе — для школ с родным (нерусским) языком. И весь Татарстан перешел на эту модель.
РГ: Что плохого в том, что русскоязычные ученики школ из национальных республик будут иметь представление о языке того народа, с которым живут бок о бок?
Артеменко: Ничего плохого. Мы даже лоббируем изучение государственных языков республик. Все дело в том, как преподавать язык. Если ребенку, не знающему татарского или башкирского, давать язык на грамматической основе, будет то же самое, что было у нас раньше с иностранным языком, когда мы десять лет зубрили по-английски «Май нейм из Ольга». Для изучения чужого языка важен мотив, а преподавание должно идти в игровой форме, на коммуникативной основе. Статус родного языка было бы разумнее повышать не насильственным методом, а, например, признав государственный экзамен по родному языку наряду с русским профильными для поступления на филфаки вузов. Логика тут есть: двуязычные люди обладают большими способностями к филологии, чем моноязычные.
В Советском Союзе русский рассматривался как язык межнационального общения и не имел статуса государственного. Но в него очень много вкладывалось — на подготовку специалистов, разработку качественных учебников, учитывались разные языковые ситуации при разработке методик, и это был язык русской культуры, что позволяло формировать сознание граждан. В этом ведущий фактор принадлежит именно языку. Если мы хотим сохранить мир и согласие в республиках, нельзя забывать о важности русского языка. Говорю вам как психофизиолог, ценностные и образные системы у ребенка формируются в тесной связи с языком, который он слышит, учит и на котором говорит и думает, и двуязычие, выстроенное на сравнительных смыслах, позволяет правильно понимать ту и иную культуру, а следовательно и снимать межнациональные противоречия.
РГ: Но ведь в школе есть не только язык, но и математика, физика, биология. Эти предметы без знания русского не осилить. Вот как, например, перевести на татарский словосочетания «теория вероятности» или «невесомость»?
Артеменко: В Татарстане говорят, что сумели выстроить весь образовательный процесс на татарском языке, есть учебники по физике и математике, по педагогике для вузов.
РГ: Любопытно почитать словарь перевода понятий и терминов.
Артеменко: И я бы хотела. Но не дают.
РГ: В Туве так же обстоит дело?
Артеменко: Иначе. Это аграрная республика. Там в науку особенно не тянутся, а с русским языком просто катастрофа. Там вас могут не понять даже на бытовом уровне. Во время поездки в Кызыл я зашла на Главпочтамт. Там три окошка, я подошла, спрашиваю: «Какие услуги тут оказывают?» Меня не поняли.
РГ: И что делать? Может, увеличить часы на русский язык или найти безопасную пропорцию национальных и русских школ?
Артеменко: Надо грамотно выстраивать организацию образовательного процесса в каждой школе с учетом статуса языков и писать учебники под это. Открывать школы, которые работали бы по разным моделям. У ребенка должен быть выбор: пойти в школу с государственным языком Российской Федерации, в школу с государственным языком республики — татарским, башкирским, чувашским, или в школу с родным языком обучения, где в содержании образования преобладает культурологическая составляющая этноса. Новый стандарт это позволяет. Если в республике не принят закон о государственном языке данной республики, то модель такой школы не выстраивается.
РГ: В Дагестане почти 40 национальностей. Как там преподаются родные языки?
Артеменко: В Дагестане 32 языка. Специфика в том, что представители разных этносов проживают компактно, за исключением крупных городов. И нет такого, чтобы в школу ходили дети, говорящие на всех 32 языках. Преподавание в школах ведется на 14 языках, начальная школа — на родном, дальше обучение идет на русском. В Дагестане ряд языков не имеют письменности, например, андийский. Ученик, который говорит на этом языке, идет в школу, где обучение ведется на аварском письменном языке. Учитель обычно знает оба языка и использует сравнительно-сопоставительный анализ.
Наработки у педагогов есть, и, несмотря на сложности, все языки поддерживаются и сохраняются. Чечня учится на русском, но учебник Моро по математике, я знаю, уже переведен на чеченский язык. Это стоило больших трудов и средств. Ингушетия тоже ведет обучение на русском, но хотела бы открыть гимназии с обучением на ингушском языке. И это разумно, потому что давало бы возможность готовить хороших специалистов, обеспечивающих сохранение национального языка в различных сферах общества.
Справка «РГ»
Школы, где преподавание ведется на национальном (родном) языке, появились в России в XVIII веке (1786 г.). В 1918 году они стали называться национальными школами. С 1938 года русский язык в этих школах стал обязательным предметом.
После 40-х годов прошлого века весь начальный блок в таких школах преподавался на родном языке, средний — на двуязычной основе, старший — на русском языке. В 1948 году был создан НИИ национальных школ для разработки методик преподавания русского и родного (национального) языков в таких школах. В 1991 году этот НИИ был реорганизован в Институт национальных проблем образования. В 2005 году Институт национальных проблем образования объединили с институтами профессионального образования, превратив в Центр национальных проблем образования в Федеральном институте развития образования (ФИРО).
Не хотят изучать родной язык
Евреи — 13 %
Ханты — 48%
Эвенки — 23%
Эвены — 37%
Нанайцы — 33%
Коряки — 33%
Хорошо знают родной язык
Тывинцы — 99,6 %
Даргинцы — 98, 8%
Ингуши — 98, 3 %
Чеченцы — 97, 9 %
Осетины — 95, 7 %
Татары — 95, 5 %
Число национальных школ, где обучение идет на родном языке
Семь народов численностью более миллиона человек
Ирина Ивойлова
Источник: Российская газета
Острейшая проблема — ликвидация марийских школ в Республике Марий Эл и в районах компактного проживания мари в регионах РФ под видом т.н. «оптимизации».
Зачем лукавить:
«У ребёнка ДОЛЖЕН БЫТЬ ВЫБОР: пойти в школу с государственным языком Российской Федерации, в школу с государственным языком республики — татарским, башкирским, чувашским, или в школу с родным языком обучения, где в содержании образования ПРЕОБЛАДАЕТ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ЭТНОСА.
НОВЫЙ СТАНДАРТ это позволяет….»
Во-первых, ВЫБОР ЯЗЫКА детерминирован не отвлеченно от «неязыковой жизни», т. е. не самим по себе языком и осуществляется не между заведомо «хорошим» и заведомо «плохим» языками, или между «лучшим» и «худшим».
Во-вторых, приминение «НОВОГО СТАНДАРТА» в РМЭ имеет результатом дальнейшее сужение, сокращение — и в системе образования, и в пользовании, функционировании марийского языка. Татары в Татарии, башкиры в Башкортостане, чуваши в Чувашии прекрасно всё это понимают. Закономерным, в связи с этим, является и то, что попытки в РМЭ компенсировать последствия применения «нового стандарта» внедрением (инициативой снизу) программ «языкового погружения» ничего не дали, да и не могли дать в условиях федеральной и региональной языковой (и не только языковой) политики. Причина банальна: остаточный принцип по отношению даже исключительно «культурологической составляющей этноса», не говоря уж о системном подходе, ориентированном на продвижение к полнофункциональности и реальному, а не декларативному ДВУЯЗЫЧИЮ, полноценной, полнокровной жизни языка и культуры автохтонных народов.
Кроме того, явственно противоречие: с одной стороны, декларируется важность методического обеспечения языкового образования («вопрос в том, КАК ПРЕПОДАВАТЬ ЯЗЫК», чтобы мотивировать изучающих языки, снизить «языковое насилие», а надо честно сказать, в изучении любого языка имеется определенная мера насилия); с другой стороны, в 2004 году закрывается «единственный в России диссертационный совет по методике преподавания родных языков…», т. е. специалисты уже не нужны — для методического обеспечения «сохранения и развития» языков… Прозрачно «планов громадьё».
«Как психофизиолог» О. И. Артеменко, казалось бы, обращает внимание на позитив двуязычия. Цитирую Ольгу Ивановну:
«Двуязычные люди обладают большими способностями к ФИЛОЛОГИИ, чем моноязычные (слукавили «психофизиологи»: на самом деле — НЕ ТОЛЬКО к филологии, ибо получается, что двуязычие полезно лишь филологам и то — «инородческим»…).
Или: «Двуязычие, выстроенное на сравнительных смыслах, позволяет правильно понимать ту или иную культуру, а следовательно и снимать межнациональные противоречия».
Прекрасно. Но почему эта польза, как бы невзначай, относится лишь к носителям миноритарных, более уязвимых языков ?
Почему «правильное понимание той или иной культуры» благодаря знанию иных языков даровано лишь одной стороне — двуязычным миноритариям ? Почему только они призваны «снимать межнациональные противоречия» ? А как же с «выстраиванием сравнительных смыслов» олигофреннорусскоязычными: «моя твоя… и твоя культура не понимай»? И как тогда им «правильно понимать» иноязычных, инокультурных «братьев своих ближних» ? Русскоязычию «психофизиологами» дарована привилегия непонимания ?..
Можно было бы сказать спасибо Ольге Ивановне за серьмяжную правду:
«В последние двадцать лет преподавание родных языков изменилось, и не в лучшую сторону…» да звучит это у неё несколько двусмысленно, исходя из двойных стандартов — с перспективой развития сугубо модели «преобладания культурологической составляющей этноса»…
Rossia bila i budet shovinisticheskoy stranoy Bud ona carskoy,komunisticheskoy,demokraticheskoy i td i tomu podobnee.Vse delayetsya dly assimilyacii crestom,knutom gde pryanikom gde ognem i mechem.Rassii nujni» Ivani ne pomnyashie rodstva» ‘V mutnoy vode riba luchshe lovitsya!» «Bogoboyazlivaya Rossia»s ee popami puskay pobolshe Bibliyu chitaet gde skazano bog sozdal narodi i plemena a ne russkie.Otsuda puskay delayut vivod.