Иван Петров – организатор автономии, национальный герой, “враг народа”

100-летие автономии Марийского края отмечается в Марий Эл как дата, логотип. Без акцента на личностях, которые создали национальную республику на месте территорий, входивших в состав трех губерний. Один из них — первый руководитель МАО Иван Петров. Как и большинство создателей автономии, он был мари по национальности. Как и значительная часть первых госдеятелей Марийской автономной области, был репрессирован. В год юбилея республики и через 27 лет после его собственного 100-летия со дня рождения в столице Марий Эл так и не смогли поставить ему памятник. Как и почему Петров не сошелся с командированным в МАО будущим наркомом НКВД Ежовым, и за что его расстреляли, когда Ежов возглавил карательную спецслужбу СССР? Об этом пишет корреспондент Idel.Реалии Дмитрий Любимов. Предлагаем сокращенную версию данной публикации.

100-летие автономии Марийского края отмечается в Марий Эл как дата, логотип. Без акцента на личностях, которые создали национальную республику на месте территорий, входивших в состав трех губерний. Один из них — первый руководитель МАО Иван Петров. Как и большинство создателей автономии, он был мари по национальности. Как и значительная часть первых госдеятелей Марийской автономной области, был репрессирован. В год юбилея республики и через 27 лет после его собственного 100-летия со дня рождения в столице Марий Эл так и не смогли поставить ему памятник. Как и почему Петров не сошелся с командированным в МАО будущим наркомом НКВД Ежовым, и за что его расстреляли, когда Ежов возглавил карательную спецслужбу СССР?

Иван Петров родился в бедной крестьянской семье в деревне Нижняя Шиньша (сейчас такой деревни нет; в 1973 году она вошла в состав села Шиньша современного Моркинского района Марий Эл) 14 декабря 1893 года.

Уже в это время в расположенном в 14 километрах восточнее селе Шоруньжа располагалась Уньжинская школа братства святителя Гурия. Заведующим этим образовательным учреждением был священник Тихон Ефремов — будущий автор гимна марийского народа. В этой школе была воспитана марийская культурная и политическая элита раннего советского периода: основоположник национальной литературы Сергей Чавайн, литератор, педагог и автор учебников марийского языка Николай Мухин, член центрального бюро мари при отделе пропаганды и агитации РКП (большевиков), второй после Петрова руководитель Мароблисполкома Николай Бутенин, завотделом мари при Наркомате по делам национальностей, инициатор первых документов об учреждении Марийской автономии Сергей Черняков. В 1937-м, когда против всех них будут фабриковаться дела “врагов народа”, эту школу назовут “рассадником буржуазного национализма”. /…/

Заявление о вступлении в партию большевиков он подал лишь в октябре 1918-го. Это произошло вскоре после подавления мятежа белочехов — с конца июля до 10 сентября они контролировали Казань. /…/

Советскую власть в Царевококшайске, куда осенью восемнадцатого года приехал Иван Петров, утверждали приезжие специалисты из особого Нижегородского рабочего отряда и 1-го Латышского революционного полка. При этом, в конце октября именно “местный” Иван Петров был избран председателем Царевококшайского уездного комитета партии. Прошло чуть больше года, за это время большевистский лидер успел несколько раз переизбраться на эту должность, запустил процесс большевизации в органах исполнительной власти уезда — партийная принадлежность была приоритетной при получении должностей. /…/

ОРГАНИЗАТОР АВТОНОМИИ

Ксенофонт Сануков утверждает, что находившийся вдали от Марийского края Иван Петров был тем не менее в курсе ситуации, связанной с началом создания национальной автономии — он вел активную переписку. Именно на возвращении Петрова настаивали в Марийском отделе Наркомнаца весной 1920, когда уже шла организационная работа. В июле контуры будущей административно-территориальной единицы обсуждали в Казани 52 делегата-мари. Петров приехал, выступил, предложил назвать национальную автономию Марийской или Козьмодемьянской губернией. Однако, большинство поддержало другой вариант названия — Марийская трудовая область.

4 ноября автономия мари была объявлена номинально, в течение последующих четырех месяцев именно 28-летний Иван Петров был одним из ответственных за реальное учреждение национальной области. При этом, единственная должность, которую он занимал большую часть этого времени называлась “председатель комиссии шести” (временного органа, занимавшегося подгонкой произошедшей декларации об автономии к реальности). В начале января 1921-го был утвержден революционный комитет МАО, его председателем избрали Петрова. Затем он возглавил временное бюро обкома РКП (б).

Первая сложность, с которой столкнулся руководитель едва созданной автономной области связана с противостоянием с партийными революционными органами власти соседних губерний: нижегородские и вятские товарищи по старой памяти рассматривали территории перешедших недавно в состав МАО волостей как подотчетные, и занимались на них изъятием у населения и вывозом продовольствия — продразверсткой. В какой-то период Иван Петров издал документ, предписывающий прекратить всякие связи с Нижегородским губисполкомом. Однако, Москва одобрила действия губернских властей и политика изъятия продовольствия в МАО даже ужесточилась. В феврале 1921-го руководитель Советской республики Владимир Ленин пригрозил председателю реввоенсовета Марийской автономии трибуналом за срыв поставок 185 тысяч пудов хлеба в Кострому. По итогам в том числе и этой истории Петров ездил в Москву, о его встрече с Лениным ничего не известно. Но в результате вывоз продовольствия из МАО был прекращен.

Новый национальный регион признали голодающим.

Весной жители деревень разгромили несколько ссыпных пунктов, организованных продразверстщиками. Помощь же центра голодающему краю подоспела только в конце 1921-го. В апреле следующего года на близлежащие железнодорожные станции (по территории Марийского края железнодорожные пути еще не проложили) в Зеленом доле, Канаше и Арске прислали более 500 вагонов семян. “Суррогатов нет. Скот уничтожается. Падаль поедается с жадностью”, — гласила одна из газетных заметок тех дней. В это время на территории области появились уже 200 столовых Американской Администрации Помощи (АРА). В руководимом Петровым обкоме РКП (б) называли американскую помощь наиболее существенной “в сравнении с другой какой бы то ни было”. О том, что оргпериод создания Марийской автономной области закончился, и ревком передает полномочия обкому, что “устанавливается нормальный аппарат Советской власти”, Иван Петров сообщил в Москву в конце июня 1921-го. /…/

Иван Петров делал заявления о необходимости строить железную дорогу в Краснококшайск. Этот проект был одобрен Москвой и до конца первого “автономного” десятилетия связывающая с центром железная дорога в Марийском крае появилась.

ПЕРВАЯ “ЕЖОВЩИНА”

В 1921 году продолжился конфликт между Краснококшайском и Козьмодемьянском, вызванный отказом от договоренностей по поводу создания временной столицы МАО в городе на Волге. Представители уездных властей продолжали игнорировать указания товарищей с берегов Малой Кокшаги. Поговаривали даже о некоем заговоре, целью которого был выход Козьмодемьянска и окрестностей из состава МАО и “прописка” в Нижегородской губернии. Была попытка жестко приструнить козьмодемьянцев — внезапно в отсутствии Петрова (уехал на съезд советов в Москву) прошла показательная ревизия расходов. Скандал разбирал представитель центрального партийного руководства из столицы России. По итогам этой разразившейся в начале 1922 года истории укреплять партийную дисциплину в МАО откомандировали на должность секретаря обкома Николая Ежова, будущего сталинского главу НКВД.

Ксенофонт Сануков отмечает, что отношения, установившиеся между Петровым и Ежовым были конфронтационными. Местный руководитель с ходу не поддержал кандидатуру присланного Москвой товарища. Ежов сообщал в Москву по приезде в столицу Маробласти о том, что “состояние советского аппарата нельзя считать удовлетворительным”. Несколько позже он раскритиковал работу главы совнархоза Сергея Чернякова, назвал ее неудовлетворительной. Ежов пробыл в Краснококшайске чуть более полугода. Осенью 1922-го он отпросился в отпуск, в котором “не был с февральской революции”, но обратно не вернулся.

Место ответсека обкома партии занял привезенный Ежовым из Москвы Борис Лурье. При нем Петрова обвинили в незаконном расходовании 3,5 тысяч пудов риса и постановили привлечь за это к судебной ответственности. Среди других претензий были открытие в Краснококшайске электростанции без согласования с РКП(б), а также проведение в честь этого вечера с участием “массы чуждого элемента из советских учреждений”.

Петров писал в обком заявление об освобождении себя от должности председателя облисполкома, обращал внимание на 109-миллионный дефицит бюджета, случившийся в том числе и из-за затеянной выбывшим Ежовым кадровой перестройки, когда все управленческие полномочия получило партийное руководство области. Ответа на свои письма он не получил.

Эта история завершилась откомандированием Петрова в распоряжение ЦК РКП(б). Его место в облисполкоме МАО занял Иван Смирнов. Москва же решила, что сам Петров может быть откомандирован в распоряжение Вологодского губкома. Все обвинения, которые появились перед его отъездом из Краснококшайска, были отведены. В Вологде Иван Петров стал заместителем председателя губернского исполнительного комитета.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ

Еще находясь в Москве в ожидании решения своей участи, Иван Петров передавал через жену информацию членам Марийского облисполкома. Он обратил внимание, что приехавший в Краснококшайск Николай Ежов осуществил определенную зачистку национальных кадров: в некоторых областных управлениях (Петров упоминает, угрозыск, финотдел, милицию, продком) и даже в районных уже не было ни одного марийца.

Изгнание Ивана Петрова по особому и воспринималось национальной общественностью. В начале марта 1923 года а Краснококшайске состоялась премьера пьесы Сергея Чавайна “Ямблат кӱвар”. В спектакле рассказывалось о национально-освободительной войне второй половины XVI века. В финальной сцене борца за свободу марийского народа Ямблата русские солдаты увозят в Москву. Исполнитель главной роли Александр Янаев адресовал залу призыв не покоряться завоевателям, драться за свободу до последней возможности. Автор одного из доносов (очевидно, этот документ хранится в архиве ФСБ) писал об “истерике, устроенной женой Петрова в конце спектакля”: весь зал провожал сценического героя стоя, выкрикивая имена Петрова и Чавайна.

В июне 1923 года Иван Петров выступил на съезде партийных работников национальных республик в защиту показательно исключенного из партии татарского политического деятеля Мирсаида Султан-Галиева.

Примерно в это время, встретившись в Москве с несколькими представителями МАО, своими недавними соратниками и коллегами, Петров предложил провести съезд коммунистов мари в Краснококшайске, где следовало бы обсудить кадровый национальный вопрос: в руководстве национальной области к середине 1923 года почти не осталось марийцев. Но добро на проведение съезда или собрания партийное руководство в Москве не дало.

Осенью 1923 Иван Петров вернулся из Вологды в Москву. Здесь он начал учиться в институте народного хозяйства имени Карла Маркса (будущая академия имени Плеханова). В Краснококшайск вернулся в 1927-м. Получил должность заведующего отделом местного хозяйства. Через год он вновь возглавляет облисполком, а в 1929 году становится зампредом Нижегородского крайисполкома (Марийская автономная область вошла в состав Нижегородской губернии, переименовавшейся в край). На этой должности его наградили именными золотыми часами и легковым автомобилем за успешное дорожное строительство.

В 1934 году он возглавляет облисполком МАО в третий раз, входит в число руководителей Марийского обкома партии.

В этом году ОГПУ переименовали в НКВД, а Марийское управление Наркомата внутренних дел возглавил нижегородец, начальник райотдела ГПУ в Кинешме Александр Карачаров. Одним из первых его шагов на этой должности была ликвидация священных рощ мари. Рощи вырубали, картов репрессировали. О результатах работы сообщили через год на пленуме обкома: марийских языческих молений больше нет. Карачаров продолжал в том же духе, следующим направлением, которым он занялся, стали поиски контрреволюционных зачатков в национальном направлении. Претензии касались марийских землячеств учащихся в столицах, названий колхозов (Мари-Ушем, Мари-Куат, Мари-Патыр, Мари-Вий). Праздник “Пеледыш Пайрем”, появившийся в качестве альтернативы марийским весенним “пасхальным” молениям, в этот период тоже запретили.

“ДЕЛО МУХИНА”

Владимир-Мухин (Сави) стал первой крупной местной жертвой в преддверии большого террора. Лидер марийского национального движения сразу после 1917 года, один из основных модераторов обсуждения идеи автономии в 1920-м, он был членом облисполкома, областного бюро партии. После Козьмодемьянского скандала работал в Туле, в 1930 году возглавил МарНИИ. Мухин был писателем, журналистом. /…/

В июле 1935 Мухина исключили из партии, как троцкиста и националиста. /…/

Арест Мухина подытожил начальник Марийского управления НКВД Карачаров: в Марийской АССР действует глубоко законспирированная контрреволюционная буржуазно-националистическая организация.

В феврале 1937-го Петров написал письмо, которое отправил в ЦК и в Горьковский обком ВКП(б). В нем он писал: “Обвиняются в контрреволюции виднейшие марийские писатели, поэты, драматурги, а также инженеры, преподаватели, учителя и многие другие, среди которых есть комсомольцы и члены партии. Предъявляются обвинения в контрреволюции популярнейшему марийскому драматургу и поэту Чавайну С.Г., который дал так много ценного для марийского театра и марийской литературы и который сейчас по поручению Исполнительного комитета пишет либретто для первой марийской оперы. Предъявляются обвинения в контрреволюции писателю и поэту Шабдару и молодому талантливому поэту Олык Ипаю, которые вместе с Чавайном блестяще выполнили задание написать письмо тов. Сталину в стихотворной форме от марийского народа. Письмо это будет приниматься на съезде Советов МАССР 25 марта, где будет обсуждаться и утверждаться Конституция МАССР”.

Автор письма попросил провести обследование Марийской республики инструктором Центрального комитета партии. В Горьком, куда его вскоре вызвали, Петрову рекомендуют “не выгораживать националистическую интеллигенцию”, а усилить борьбу с врагами народа.

Примерно в это время, после нескольких месяцев издевательств и пыток Владимир Мухин подписал протокол с якобы признаниями о том, что в Марийской республике существовала подпольная буржуазно-националистическая организация под его собственным руководством. Целью этой организации якобы было “свержение Советской власти, отторжение МАО от СССР, образование “Великой Финляндии”, совместно с другими финно-угорскими народами.

После письма Петрова, вероятно, следователи НКВД получили задание выбить из Мухина признание, что и руководитель Марийского облисполкома входил в буржуазно-националистическую организацию. Очевидно, эти показания вновь выбивали пытками, в несколько приемов. Следователям удалось “внедрить” Петрова в мифическую организацию Мухина, но не удалось сделать его финским шпионом (этот пункт — “расстрельный”). Тем не менее, в конце концов, многократно переписываемые протоколы допросов Мухина привели следственную группу к другому результату — лидером националистов “стал” именно Иван Петров.

Почву для ареста подготовил мартовский пленум обкома. Петрова обвиняли в укрывательстве националистов /…/ Кампания по дискредитации организатора и первого руководителя Марийской автономной области длилась три месяца: пленумы, собрания, заседания, публикации в “Марийской правде” — всюду утверждалась мысль о преступных действиях и бездействиях, ошибках руководителя исполнительной власти.

25 мая арестовали соседа Петрова по дому писателя Сергея Чавайна. Отправленный в Горький Владимир Мухин в это время написал письмо наркому внутренних дел (им был как раз Николай Ежов), в котором отказался от выбитых из него пытками показаний.

В недрах марийского НКВД, тем временем, родились новые обвинения против Ивана Петрова. Основываясь на истории стычек и противоречий между ним и присланным в Краснококшайск в начале 1920-х годов Ежовым, авторы новой лжи придумали, что председатель облисполкома Марийской АССР задумал осуществить отложенный во времени террористический акт: взорвать бомбу во время приезда Николая Ежова в Марийский край к 15-летию автономии.

“ВРАГ НАРОДА”

В конце мая Ивана Петрова исключили из партии. В качестве обоснования были три причины: активная поддержка буржуазных националистов, связь с эсерами в 1917-19 годах и руководство контрреволюционной националистической группировкой в 1922-23-м, а также ложь о том, что состоял в партии большевиков с августа 1917-го по сентябрь 1918 года.

30 июня был санкционирован обыск в его квартире в доме на улице Анисимовской, 40. Изъяли личные документы, рукопись “Песни о Чоткаре”, написанной совместно Сергеем Чавайном, Олыком Ипаем и Шабдаром Осыпом). В 6 утра 1 июля обыск завершился, Ивана Петрова увели. Более месяца он находился в Йошкар-Оле, а 21 августа его перевели в Горький. Именно там разрабатывалась подробная история руководимой уже Петровым контрреволюционной националистической группы. В нее включили, помимо Владимира Мухина, писателя Карпова, журналистов Голубкина и Эшкинина, ученого Янтемира, директора школы Ямбоса, преподавателя пединститута Веткина, инженера Марбумстроя Ягодарова, зоотехника Макарова, ветврача Глушкова.

Следствие закончилось, и в ноябре 1937-го Петрова и всех фигурантов его дела перевели в Йошкар-Олу. В начале апреля 1938-го НКВД СССР определил расстрелять 18 человек, среди них и Ивана Петрова. 10 мая в Казани состоялась инсценировка судебного заседания, без участия обвинителей, защитников, без вызова свидетелей и присутствия слушателей. В этот же день приговор суда был приведен в исполнение, 44-летнего Ивана Петрова расстреляли. Место расстрела и захоронения неизвестны.

Супруга Петрова Акилина Андреевна не признавала арест и обвинения, предъявленные ее мужу. В августе 1938-го ее осудили на 10 лет лагерей. Дети Петровых, 17-летний Игорь и 15-летняя Клара остались одни. Игоря арестовали прямо на школьном уроке еще 30 декабря 1937-го, после того, как он отказался публично отречься от отца. В июле 1939-го он вернулся в Йошкар-Олу из Каргопольлага (изначально его осудили на восемь лет лагерей). Клару отправили в детдом в Пензенской области. Сын Петрова погиб в сентябре 1943 года в боях под Смоленском.

Акилина Андреевна Петрова провела все десять лет в ГУЛАГе, но на родину не смогла вернуться.

Этот приговор был отменен Военной коллегией Верховного суда СССР 28 сентября 1957 года. Ивана Петровича Петрова посмертно реабилитировали.

В Йошкар-Оле его именем назвали в 1979 году улицу в новом Сомбатхейском микрорайоне. На одном из ее домов в 2018-м размещена мемориальная доска. На родине, в селе Шиньша, работает музей Ивана Петрова. К 100-летию со дня его рождения, в 1993 году там тоже появилась улица Петрова — в ее честь переименовали деревенскую улицу имени Ленина. В 2013 году (к 120-летию) в селе Шиньша открыли бюст Ивана Петрова.

В 2019-м правительство Марий Эл объявило конкурс на лучший проект памятников Ивану Петрову, композитору Андрею Эшпаю и поэту Валентину Колумбу. Итоги должны были быть подведены в феврале 2020 года. Чем завершился конкурс — неизвестно.

Председатель национальной общественной организации “Марий Ушем” Владимир Козлов рассказывает, что направил в 2017 году обращение в мэрию Йошкар-Олы по поводу установки памятника Ивану Петрову. Национальные общественники писали муниципальным чиновникам заранее, они имели в виду установку памятника в год 100-летия Марийской автономии. Власти города прислали ответ, в котором сообщили, что не возражают, если энтузиасты сами и установят такой памятник на участке улицы Петрова, рядом со зданием Госархива Марий Эл.

Источник: Idel.Реалии