За жителями саамской деревни Йирьяс признали право самим распоряжаться окрестными охотничьими и рыболовными угодьями
Суд города Елливаре – столицы одноименной коммуны на севере Швеции – вынес в длившейся с 2009 года тяжбе решение в пользу представителей коренного народа, пишет ScandiNews со ссылкой на интернет-издание The Local.
Вердикт соответствует принципам шведской юридической практики. Они позволяют закрепить на бумаге права, которыми истец долгое время обладал де-факто, хотя они не были оформлены должным образом.
Саамы живут на севере Скандинавского и Кольского полуостровов со времени последнего Ледникового периода, то есть более 10 000 лет. Как объявил судья, они «обладают исключительным правом охотиться на мелкую дичь и заниматься рыбной ловлей» в окрестностях Йирьяс.
«Мы пришли к заключению, что деревня саамов долгое время – по крайней мере тысячелетие – использовала эту землю для охоты и рыбной ловли», – цитирует информационное агентство слова судьи Кристера Торнефорса.
Шведская федерация саамов приветствовала решение суда с «радостью, удивлением и облегчением». Однако, в заявлении представителей коренного народа победа с осторожностью оценивается, как «частичная». Власти королевства, скорее всего, оспорят решение суда Елливаре. В Министерстве юстиции пообещали отреагировать после того, как «во всех деталях изучат постановление суда».
Йирьяс — поселение лапландских оленеводов. В ведении старейшин деревни находятся около 5500 квадратных километров. Шведская федерация саамов поддержала иск против властей королевства, поданный от имени жителей Йирьяс в 2009 году. Саамы оспаривают изменения в национальном законодательстве, вступившие в силу в 1993 году. Они позволили всем – не только саамам – рыбачить и охотиться на землях, традиционно принадлежавших коренному народу.
Между подачей иска и оглашением судебного решения по делу «Саамы против Швеции» прошло семь лет.
Помимо признания исключительного права местных жителей на охоту и рыбалку в окрестностях их деревни, суд также обязал государство выплатить саамам компенсацию в размере 7.2 миллионов крон ( €770 000; $853 000).
Источник: ScandiNews
Плохо в бубен бьёт саам-ненец… Кам Коля хлещет водки много.
блин! имеются же Люди!!
Сволочей везде хватает.
Когда же финноугры россии хоть кусочек себе отсудят ???
думаю пока эта грабительская власть это нереально.Я сам финно-угр мещерского края Подмосковия , Гуслицы, племена меря давно исчезли и потомки даже не осознают себя финноугорским народом.
подробне у краеведа Гуслиц Михайлова С С.
Речь в главную очередь не о потомках, «не осознающих себя финноугорским народом» Подмосковия, а о конкретных этносах.
Pingback: Финно-угорский народ победил в суде Шведское государство — IREKLE SYUZ СВОБОДНОЕ СЛОВО
Попробовали ли они с Россией связаться, сразу в пыль бы превратились! Без полезно тут разговаривать о каких-то правах,
каких-то законах. Закон тут один — ЗНАЙ СВОЁ МЕСТО,
не мешай тут нам великую россию строить.
Не до вас тут! итак проблем хватает?
Хорошо, что справедливость восторжествовала.
В России саамов моментально бы экстремистами признали. У нас исключительные права только у олигархов и чиновников.
КАСТРЕ́Н (Castrén) Матиас Александр (Матвей Христианович) [20.11(2.12).1813, с. Тервола, Улеаборгская губ., Вел. кн-во Финляндское – 25.4(7.5).1852, Гельсингфорс], рос. и финл. языковед и этнограф. Из семьи пастора. Окончил отделение греч. и вост. языков филос. ф-та Александровского ун-та в Гельсингфорсе (1836), где под влиянием трудов Р. К. Раска обратился к сравнит.-историч. изучению языков и фольклора народов Сев. Евразии. В 1841 К. стал автором первого полного перевода «Калевалы» (на швед. яз.). В 1838–44 совершил первые поездки для сбора лингвистич. и фольклорного материала в Лапландию, Карелию, на север Архангельской губ. и Зап. Сибири, где изучал саамов, ненцев и коми-ижемцев. В 1845–49 путешествовал по Зап. Сибири, Саянам, Забайкалью, достиг Нерчинска, изучал ненцев, хантов, селькупов, кетов, эвенков, энцев, нганасан, камасинцев, коттов, койбалов, тофалар. Собирал этнографич. коллекции. Изучал археологич. памятники Финляндии, Карелии, севера и северо-востока Европ. России, Минусинской котловины и Забайкалья. Использовал совершенную для своего времени методику полевых исследований, одним из первых привнёс систематизацию и типологию в европ. археологию. Им были выделены древности др. саамов (т. н. лопарские насыпи – остатки открытых очагов, жилища – полуземлянки с конич. покрытием, ловчие ямы) и заволочской чуди на Пинеге и Мезени (каменные могильники и укреплённые поселения). В 1847 на среднем Енисее и в Саянах раскопал 30 курганов разл. эпох, зарисовывал изваяния, копировал с высокой точностью наскальные рисунки и надписи (у горы Оглахты, деревень Абакано-Перевоз, Тесь, Улазы, Красный Камень, Майдаши, на реках Сисим и Бирюса). Им сделаны интересные наблюдения о детских захоронениях, их расположении в курганах относительно взрослых, впервые определена категория впускных погребений. Член-сотрудник РГО (1850). В 1851 стал первым проф. фин. языка и литературы Александровского ун-та в Гельсингфорсе. К. – автор трудов по грамматике фин., эст. и саамского языков, грамматик и словарей коми-зырянского, мар., хантыйского, тофаларского, эвенк., бурят., кетского, коттского языков, койбальского диалекта хакас. яз., сравнит. грамматики самодийских языков (в т. ч. камасинского языка). Создатель теории общего происхождения тюрк., монг. и тунгусо-маньч. языков (алтайская теория), гипотез о юж. и вост. происхождении финно-угров и самодийцев, о родстве уральских и алтайских языков, общую прародину которых он помещал на Алтае-Саянском нагорье. Занимался проблемами связей языков народов Сев. Азии и сев.-амер. индейцев. В изучении первобытных верований стал предшественником Э. Б. Тайлора.
https://bigenc.ru/ethnology/text/2051315
https://bigenc.ru/media/2016/10/27/1235194443/15648.jpg
“…Во времена Кастрена родство финно-угорских языков было известно, и эти языки было принято делить на две группы: западные, или «финские», и восточные, или «угорские». В то же время положение самодийских языков было совершенно неизвестным, тем более, что никаких надежных данных по этим языкам у ученых не было. Это и было причиной того, что он занялся в первую очередь исследованием самодийских языков, которых в его время было всего пять: ненецкий, энецкий, нганасанский, селькупский и камасинский (самодийский маторский язык исчез за несколько лет до приезда Кастрена в Минусинский край). Самодийские языки являлись для него как раз тем недостающим звеном, которое могло cвязать «финские» и «угорские» языки с более восточными языками. Он полагал, что языки двигаются по карте вместе со своими носителями. Этот взгляд он представил в популярном виде публике города Гельсингфорс на лекции о «колыбели финского народа». По его мнению, предки финнов когда-то жили на Алтае (куда он включал и Минусинскую котловину), откуда постепенно мигрировали через Урал до берегов Балтийского моря. Тюрки, монголы и тунгусы соответственно мигрировали в разные другие стороны от общей алтайской прародины.
Подводя итог своим исследованиям, Кастрен писал: «Разыскания о происхождении самоедов и енисейских остяков завели меня в область языков тюркского и монгольского. Заметок о тюркском, или татарском, наречии у меня набралось столько, что со временем я надеюсь составить татарскую грамматику с хрестоматией и словарем. Почти столько же собрано мною и для наречий монгольского и бурятского.
Из прочих сибирских народов особенно занимали меня минусинские татары как нравами и обычаями, так и религиозными их понятиями. Этнографическое описание их – также одно из моих предположений, оно кажется мне необходимым, потому что минусинские татары значительно отличаются от остальных сибирских соплеменников своих…”.
[Научное обозрение Саяно-Алтая № 4 (20) 2017].