Не стало марийского мученика ГУЛАГа

На 93 году жизни покинул нас славный сын марийского народа Василий Афанасьевич Вишняков (23.08.1926—03.10.2018). Не стало свидетеля эпохи, узника № Е-492.

В родной деревне Апшакбеляк Медведевского рйона Марий Эл в юношеском возрасте он прослыл «грамотеем». Вася первым из своих земляком встал на защиту многодетных семей, обманутых председателем колхоза. В связи с чем он даже осмелился написать письмо самому Сталину.

После того как Васю комиссовали за дистрофию из военного Сурка, затаенная злоба его объектов критики всплыла, и тут уж он загремел по полной, политической 58-ой.

Арест, конвой, Йошкар-Ола, мрачная, со сводами сырая, холодная камера, нары и только ночные допросы, с наганом на столе. «Шили» с председателем попытку свержения Советской власти в колхозе. И «накопали» народному протестанту, аж на восемь лет неволи. «Попал туда, где выжил чудом, за счет малого веса. До последнего снился ежедневный лай овчарки и грубый окрик вертухая в бараке: «Подъем, все на выход!»

От звонка до звонка прошедший «марийский лесоповал» в таежных зонах ГУЛАГа под кодами «ошла» и «шушеры», по доносу, он, великий сын коренного народа, пережил послевоенный государственный произвол, где его звали только по номеру Е-492.

Собирал колеса для телег. От своего имени отвык напрочь. Только через 30 лет его реабилитировали. Не унывающий оптимист, до последнего верил в победу добра над злом. После выхода на пенсию активно действовал: ревниво, по крупицам собирал материалы прошлого,  дабы сохранить историческую память.

Став Почетным туристом СССР, объехал всю страну: Коми лагеря, Кавказ, Дальний Восток, Помогал обществу ветеранов, активно участвовал в художественной самодеятельности, в благотворительных акциях для детей в городских и пригородных детдомах, приютах, санаториях. Пел и разговаривал с детьми на родном марийском языке, вызывая овации.

Последние десять лет полностью посвятил себя работе советником, поисковиком, дворником и консультантом народного Музея истории ГУЛАГа… При сносе, долго отстаивал от разрушения редкий и уникальный сохранившийся первый памятник промышленной истории столицы – завод с подвалами Булыгина. Он лично обнаружил вековые кованные, каменные столярные и другие находки, за что был поощрен почетными грамотами законодателей Городского округа и Марий Эл.

Дети разъехались по стране на заработки. А отец отказался покидать малую родину. Не жалуясь на здоровье, он стойко и в одиночестве последние два года боролся за жизнь. Врачи дома престарелых «Сосновая роща» 9 мая т.г. впервые были непреклонны, до этого всегда отпуская его к нам на культурные мероприятия в сопровождении.

В последний раз мы были вместе 30 октября прошлого года. Посидели за одним столом, попели с ветеранами. Он чувствовал себя в тепле защищенным под нашей опекой и заботой.

К сожалению, не обошлось и без предсмертных странностей, метафорически смахивающих на тени и равнодушие колючего ГУЛАГа. Видно, судьба. Умер… и почему-то в социальном учреждении Звениговского района, с кровоподтеками и синяком под глазом, без наручных часов и государственных наград (медалей, знаков отличия). Описи личных вещей сыну не представили.

За последние месяцы медперсонал на связь с обществом не выходил. Его телефон пропал. «Кормить нынче стали хуже, и почему-то по три раза в день вместо пяти. Истощен был отец, как узник, до неузнаваемости, кожа и кости», – сказал нам его сын Николай.

Стойкий мученик, вечная память ему. Имя его уже в биографии детей, истории Марийского края, в его наградах, в трехлетнем пребывании на городской доске почета. О Василии Афанасьевиче Вишнякове писали все без исключения марийские газеты, федеральные «Российская газета», «30 октября», а «Возрождение надежды» публиковала целую серию материалов с его фотографиями на всю страну.

Родниковой чистоты душа и дела Ваши. И пусть они сохранятся в сердцах потомков. ПОМНИМ! СКОРБИМ!

Николай Аракчеев

Материалы предоставил Рамай Юлдаш

Солдаты из шва нательного белья высасывали вшей

Два однополчанина Василий Вишняков и Адгам Халилов в сентябре 1941 года попали в школу красноармейских командиров в поселке Сурок. В нее направлялись солдаты со всего Советского союза, чтобы после нее отправиться на фронт. Накануне шестьдесят седьмой даты начала Великой отечественной войны они встретились и вспомнили ужасающие факты истории.

– Когда объявили войну, я работал в поле, – рассказывает нам ветеран Адгам Халилов. – Пришли из военкоматов, стали забирать мужчин, все женщины кричали и бились в истерике. В деревне остались старики, женщины и дети. Я пошел на фронт добровольцем, и меня почти сразу определили в Сурок.

Когда я приехал, я увидел весь ужас происходящего, все солдаты истощены, обмундирование в заплатках. Кормили всего два раза в день, утром и вечером, примерно часов в пять. За полгода пребывания в Сурке в баню мы ходили раза два. Часто была проверка по «форме двадцать» – это когда проверяют обмундирование и себя на наличие паразитов. Некоторые солдаты из шва нательного белья высасывали вшей, чтобы хоть как-то наполнить желудок. Я вшей уничтожал по-простому: брал полено и давил их, с хрустом, чем жутко раздражал сержантов.

Первый раз мы пошли на стрельбища, три раза устраивали привал. Отстрелявшись, на обратном пути сержант сказал приготовить лопаты и показал место, где из песка торчали руки и ноги, и прозвучала команда «закопать и заровнять все».

Командира роты я видел всего пару раз и оба раза, как остальных офицеров, в пьяном виде. Дом командира находился на берегу Кундыша, рядом с железной дорогой, каждую неделю мы ходили к нему на построение, проходили строевым шагом до его дома, затем мы разворачивались и становились в строй.

Был случай, когда сержант учил нас, как правильно командовать, он сказал: «Халимов, покажи, как надо правильно командовать!». До этого у меня был хороший опыт в руководстве, я как закричу: «Становись! Равняйсь! Смирно!». Он сразу сказал: «Ну, что ты кричишь, землянка же развалится!» – и всем стало весело – так я разрядил обстановку. В поезде, поехав на фронт, я первый раз наелся каши. Я не ожидал, что в эшелоне можно свободно и сколько хочешь есть каши, но хлеба давали буханку на двух человек.

Однополчанин Адгама Халилова рассказывает о своей службе в Сурке.
– Когда объявили войну, мы с друзьями шли в город на митинг, – говорит ветеран Василий Вишняков. – На площади голос диктора сообщил о том, что началась война. Мы поначалу даже не обратили на это внимание, после этого я попал на призывной пункт. Оттуда мы ушли погулять в город. А с утра узнали, что наша команда уже уехала на Дальний Восток.

В наказание нас, 108 человек, отправили в Сурок. Там мы занимались военной подготовкой, в основном заготовкой дров для землянок и офицерских палаток, это было жуткое время. Позже меня перевели в хозчасть, где я работал при кухне, рубил дрова и занимался хозяйственными делами. После меня комиссовали из-за заикания и дистрофии.

В Сурок специальным поездом приехал член Государственного комитета обороны маршал Климент Ворошилов. В расположении сразу наступил праздник, все были опрятные, радостные и сытые. Но после проверки он отправил большую часть командования под трибунал и устроил показательные расстрелы.

Источник: Pro Город Йошкар-Ола
23 июня 2012

Ссылки по теме:
В лесах Марий Эл морили голодом солдат
Музей трагедии народа