Почему из конституции Марий Эл убрали главу об отрешении

Почему конституционная норма об отрешении Главы Республики Марий Эл от должности оказалась изъята из Основного закона?

Действительно, заложенная в Конституцию РМЭ от 1995г. данная норма под пунктом «г», оказалась изъята из нынешнего Основного закона. Всё произошло 28.05.2001г. в первый срок президентства Л.И. Маркелова. И, чтобы запутать содеянное, законодатели взяли и переиначили прежний порядок статьи 80. Это при том, что указанная норма продолжает в неизменном виде сохраняться в Конституции Российской Федерации от 12.12.1993г. в виде статьи 93 и выглядит следующим образом (привожу для наглядности и убедительности):

Президент Российской Федерации может быть отрешен от должности Советом Федерации на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления, подтвержденного заключением Верховного Суда Российской Федерации о наличии в действиях Президента Российской Федерации признаков преступления.
Решение Государственной Думы о выдвижении обвинения и решение Совета Федерации об отрешении Президента от должности должны быть приняты двумя третями голосов от общего числа в каждой из палат по инициативе не менее одной трети депутатов Государственной Думы и при наличии заключения специальной комиссии, образованной Государственной Думой.
Решение Совета Федерации об отрешении Президента Российской Федерации от должности должно быть принято не позднее чем в трехмесячный срок после выдвижения Государственной Думой обвинения против Президента. Если в этот срок решение Совета Федерации не будет принято, обвинение против Президента считается отклоненным.
А сама норма досрочного прекращения президентских функций непосредственно содержится в статье 92 Конституции РФ (пункт 2), где сказано, что это может произойти в случае отставки, стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять полномочия или отрешения от должности, которая, как изложено выше, предусматривает специальную процедуру.

Всё это почти дословно было перенесено в Конституцию РМЭ образца 1995г. Однако, спустя шесть лет, указанная норма отрешения почему-то вдруг не понравилась местным законодателям. Возможно, им показалось, что в Госсобрании найдутся сторонники бывших президентов Зотина и Кислицына, у которых может зародиться соблазн свести счеты с новым президентом, используя возможности статьи 80 в прежней редакции.

В то же время ни одна из соседних республик не решилась идти, как говорится, супротив Конституции РФ. Более того, например, Удмуртия акт отрешения поставила в аналогичной статье 51 своей Конституции даже на первое место с условием, что накануне последует инициатива Президента России в пользу поддержки недоверия, выраженного удмуртским парламентом. Затем на втором месте оказалась норма отставки должностного лица по собственному желанию. А далее вновь изложен пункт с отрешением, но уже с утратой доверия со стороны самого российского Президента в связи с ненадлежащим исполнением обязанностей. Так, парламентарии Удмуртии отреагировали на новый медведевский закон на завершающем этапе его президентства.

Примеры подобного рода можно проследить, обратившись к Конституции Коми: «Государственный Совет Коми Республики вправе выразить недоверие Главе Республики Коми в случае:

— издания актов, противоречащих Конституции и законодательству Российской Федерации, если эти противоречия установлены судом, а глава Республики не устраняет их в течение месяца со дня принятия судебного решения;

— иного грубого нарушения Конституции и законодательства Российской Федерации, указов Президента РФ, законов и Конституции Коми Республики, если это повлекло за собой массовое нарушение прав и свобод граждан».

При принятии двумя третями голосов депутатов Госсовета Коми Республики этого решения, инициированного одной третью его состава, Конституция предусматривает направление документа на рассмотрение Президента Российской Федерации, который может отстранить Главу Республики от должности и назначить лицо, временно исполняющее обязанности руководителя данного субъекта Федерации.

А в Конституции Чувашии в статье 75 (редакция от 13.09.2011г) акт выражения недоверия со стороны Госсовета дополнен словами: «В случае ненадлежащего исполнения Главой Чувашской Республики своих обязанностей».

То же самое присутствует в Конституции Республики Мордовия, где в перечень федеральных конституционных и нормативных актов, грубо нарушенных Главой Республики, включены постановления Правительства Российской Федерации.

Положения по отрешению Президента своего государства (Республики) в полной мере присутствует в Конституции Татарстана, где кроме возможных актов, принятых высшим должностным лицом в противоречии с Конституцией РФ и Конституцией Татарстана, назван Договор между двумя субъектами права о разграничении полномочий.

(Эту часть статьи я пишу уже перед началом футбольного матча «Рубин» (Казань) и «Партизан» (Белград) в рамках кубка UEFA). Казанцы обеспечили себе первое место в группе и победа для них обретает лишь смысл получения приличных премиальных.

Как в прошлом многократный чемпион и до сих пор действующий рекордсмен РМЭ на двух эстафетных дистанциях (4х1500 м и 800х400х200х100 м), а также трёхкратный чемпион Чувашии 1962г. и чемпион Казани 1964г. я, несомненно, радуюсь спортивному прогрессу, достигнутому татарстанцами и легкоатлетами Мордовии, и с горечью воспринимаю беспросветное отставание своих земляков. — Ю.Е.).

Полагаю, дальше нет смысла обращаться за законодательными примерами к соседям и непосредственно к Конституции Российской Федерации, ибо предельно ясно, что Основной закон Марий Эл в нынешнем, препарированном облике полностью игнорирует наличие демократической нормы отрешения Главы Республики от должности. Более того, он пренебрегает Федеральным законом, принятым по инициативе Д.А.Медведева и прописывающим основания, а также процедуру отрешения Глав субъектов Федерации от занимаемых должностей в связи с утратой президентского доверия.

Почему это происходит? Почему федеральная власть не замечает произвольную деформацию статей 80 и 81 Конституции РМЭ, формируя таким путем образ неприкасаемости Главы республики? Куда смотрит федеральный инспектор и в целом руководство ПФО? Почему подобная индульгенция дана только нашей Республике? Не кроется ли здесь далеко идущий стратегический замысел Федерального Центра? Разве это не ударяет по престижу президентской власти, рождая в головах мариэловского населения разного рода догадки, вплоть до использования коррупционных схем на ниве законодательства? Почему Администрация Президента РФ после успешно проведенной акции в 2000 г. по «зачистке» Республиканских Конституций и областных, краевых Уставов под предлогом сохранения целостности Российского государства так быстро самоуспокоилась?

Лично я считаю, что громкие, победные реляции на сей счет — это не более чем самообман, иллюзия, убаюкивающие тщеславие федеральных высокопоставленных чиновников. Вопрос о единстве и целостности Российской Федерации нельзя решать формальной стандартизацией Конституций и Уставов, их «стрижкой под одну гребенку и на один фасон». Таким образом, он загоняется вглубь, причем, по вине самих высокопоставленных чиновников, активно реванширующих великодержавный шарм с элементами отжившей монархии. Скажу честно, мне как гражданину страны, выросшему в советское время, все эти показушные игры крайне не нравятся. Они оскорбляют моё достоинство!

Сомнений подобного рода напрашивается много. И, если исходить из принципов независимости всех ветвей власти друг от друга, то их следует на законных основаниях адресовать руководству и депутатам Госсобрания Республики, а также Прокуратуре, Верховному и Конституционному Судам РМЭ, а кроме того, и моим бывшим коллегам — чекистам которые на днях отметят свой профессиональный праздник, совпавший к тому же и с 95-летием со дня образования ВЧК-КГБ-ФСБ, с чем я их искренне поздравляю, заодно напомнив, что конституционное строительство в РМЭ приобрело достаточно опасный характер, когда не исполняется российская Конституция в полном объеме.

И в данной связи впервые позволю поделиться с читателями одной идеей. Дело в том, что, начиная еще с советских времен, работа чекистских коллективов фактически предусматривала обеспечение интересов унитарной модели нашего отечественного государства. Никто никогда особо не задумывался над тем, что мы были обязаны обеспечивать безопасность России как Федеративного государства, состоящего из краев, областей и республик. Последние, согласно Конституции РФ и самих республик, юридически также признаны государствами, пусть и с усеченной формой суверенитета, за исключением Татарстана и Башкортостана, которые сохранили за собой международную правосубъктность.

Таким образом, чекистам, по моему мнению, предстоит отстаивать не просто общегосударственную суверенность, но и незыблемость принципа федеративного устройства как всей страны, так и в отношении входящих субъектов по отдельности.

К сожалению, данный теоретический аспект абсолютно не разработан, что особенно стало заметным при знакомстве с проектом Стратегии государственной национальной политики в Российской Федерации, о чем совсем недавно я писал в интернете.

Необходимо, чтобы органы ФСБ на местах и в Центре подходили к вопросам государственной безопасности гораздо шире, ибо деформация Федерации, элементы экономического и иного сепаратизма и т.д. нередко закладываются в самих конституционных актах. Кроме того, любые проблемы, связанные с ущемлением региональных интересов, в частности, с укрупнением субъектов Федерации на основе сугубо экономических обоснований без учета других сфер жизнедеятельности территорий, особенно коренных этносов, могут при определенных обстоятельствах становиться источниками напряженности.

Почему конституционная норма об отрешении Главы Республики Марий Эл от должности оказалась изъята из Основного закона?

Расчет только на унитарную, однобокую модель государственного устройства, непродуманное и непросчитанное перераспределение полномочий между федеральным центром и субъектами РФ вредит существу и укреплению Российского государства, как в комплексе, так и по составным элементам.

И в данной части мы воочию видим, что Конституция РМЭ не избежала таких издержек. Правда, нельзя не отметить новации, появившиеся в Конституции РМЭ. Так вместо неблагозвучного на слух отрешения появилась норма, призванная «украсить» статью 80 о том, что досрочное прекращение властных полномочий Главы Республики возможно и в случае его отзыва в установленном порядке избирателями, зарегистрированными на территории РМЭ(!). Это нельзя не приветствовать, ибо норма соответствует интересам гражданского общества. Тем более, что данная идея с подачи федерального центра появилась и в Конституциях наших соседей. Другое дело, а как ее практически реализовать, коль нет прописанной процедуры. (Поправка принята Госсобранием РМЭ 27 августа 2012г., то есть, совсем недавно). Так что, поживем — увидим, как и когда сработает объявленная возможность отзыва на марийской земле?! А так даже есть смысл пожелать ей всяческой удачи!

Довольно неожиданными для нас, особенно выросших из советской «шинели» стали и другие пункты статьи 80, объясняющие причины досрочного сложения должностных полномочий Главой Республики. В частности, к ним отнесены выезд на постоянное место жительства за пределы Российской Федерации и утрата гражданства Российской Федерации.

Оба положения введены в текст Конституции РМЭ еще в мае 2001 года. Но вот спустя одиннадцать лет в ней появился пункт, который развил идею досрочности прекращения властных функций. А именно, в случае приобретения гражданства иностранного государства(?!)

Что ни говори, а нам «дилетантам» такое и не снилось, ибо мы всегда привыкли считать, что на посты руководителей Республик выдвигаются самые подготовленные люди — патриоты Большой и Малой Родины, олицетворяющие лучшие человеческие качества. Что же произошло с нами, когда самой Конституцией предусмотрены случаи, которые в советское время можно было бы приравнять к измене Родине в форме бегства? Прискорбно то, что это конституционная «зараза» исходила синхронно из коридоров федеральной власти. Потому и нашла «убежище» в конституциях Республик.

Неужели подобные настроения овладели сознанием даже высших должностных лиц в российских регионах и стали типичным явлением? Да так, чтобы их в обязательном порядке прописывать в Основном Законе?

К нашему стыду, в стране уже появились случаи, когда руководитель одного «национального» парламента постоянно проживал в западных странах и наезжал в Россию по мере необходимости в рамках служебных командировок.

Сегодня предельно ясно, что такого рода конституционные новации подготавливают заграничные плацдармы для бегства из страны не только самих высокопоставленных чиновников, но и их капиталов. Думаю, Россия долго не выдержит такого безобразия в форме фактического предательства ее интересов!

По мне же, эти «новации» в статье 80 Конституции РМЭ — это позор пред памятью всех предшествующих поколений марийского народа! Особенно тех, кто завоевал право на национальную государственность в виде областной автономии, предоставленной мари 4 ноября 1920г. молодой Советской Республикой. В этой связи позволю себе процитировать третью часть преамбулы последней Конституции МАССР, принятой 27 мая 1978 года (пусть и в редакции от 3 ноября 1992 года):

«Верховный Совет Республики Марий Эл…, реализуя неотъемлемое право марийской нации, всего народа республики на самоопределение, подтверждает государственный суверенитет Республики Марий Эл на всей территории и заявляет о решимости создать демократическое государство в составе Российской Федерации».

Что от этого осталось в сегодняшнем Основном законе, я опишу в следующей статье. На этом иссяк ельцинский лозунг «берите суверенитета, сколько сможете!», ставший не более чем предутренним туманом, бесславно опустившимся на мариэловскую землю.

Юрий Ерофеев,
Москва