Федорченко: Я снимал марийский «Декамерон»

Алексей Федорченко: «Мой герой хочет обрести свободу»

Киноальманахи, как коллективное высказывание, в последнее время востребованы как никогда. Участник конкурсной программы «Перспективы»

34-го ММКФ «Четвертое измерение» состоит из трех новелл. Алексей Федорченко снимал в России, Хармони Корина в Америке и Ян Квесински в Польше. Почему наш именитый режиссер, обладатель наград Венецианского фестиваля за ленты «Первые на Луне» (2005) и «Овсянки» (2010), взялся за этот проект и о том, когда мы увидим его новую работу «Небесные жены луговых мари», уже обросшую слухами и легендами, мы и расспросили самого Алексея Федорченко.

Сейчас Алексей Федорченко завершает работу над полнометражным фильмом «Небесные жены луговых мари», где сплелись мифология и современность марийского народа. Скорее всего именно она и будет представлять Россию в конкурсе Венецианского фестиваля в сентябре.

— Трудно было снимать для альманаха «Четвертое измерение», получив странную установку от идеологов проекта?

— У меня был рассказ «Машинка времени». Продюсеры его одобрили, после чего уже появился сценарий. Заявленная тема — четвертое измерение. Мой герой хочет обрести свободу, цепляется за прошлое, в то время, как будущее уже на пороге. Требовалось, чтобы один из персонажей именовался Мики Хаусом, второй носил ботинки для степа, третий — не имел зубов. Это подстегивало воображение. Дальше уже никто не вмешивался в мою работу. Я ничего не знал о том, что снимают мои коллеги из США и Польши.

— «Небесные жены луговых мари», над которыми вы продолжаете работать, не менее своеобразная картина…

— Это 23 новеллы о марийских женщинах, имена которых, почти забытые в наши дни, начинаются с буквы «о». Мы снимаем на марийском языке, а он очень сложный.

— А смысл в чем?

— Смысла никакого нет нигде.

— Но что-то объединяет новеллы помимо языка?

— Я снимал марийский «Декамерон», фильм-календарь, охватывающий все времена года. Можно сказать, что это своего рода орнамент, повествующий о разных этапах в жизни женщины.

— Как уживаются марийские традиции и современность на экране и в жизни?

— Фильм основан на традициях, которые все больше уходят в прошлое. Мы исходим из реалий, но делаем их немного сказочными. Марийцы, расставшиеся в массе своей с язычеством еще 500 лет назад, все же сохраняют свои старинные праздники, несмотря на то, что приняли православие. В основном мы снимали в Свердловской области и Башкирии, на тех территориях, куда бежали когда-то восточные марийцы от новой веры. К этой тему я подошел еще в 2005 году, снимая документальную сказку «Шошо». В переводе с марийского это означает «весна». Тогда уже мы изучали мифологию народности луговых мари. А главными героями у нас стали жрецы марийского языческого культа. Они совершали в нашей картине забытые обряды.

— Ваш уникальный сценарист Денис Осокин, с которым вы работали еще на «Овсянках», владеет марийским языком? Как он писал сценарий?

— Денис Осокин владеет коми и немножко знает марийский. Он писал сценарий на русском языке, а потом текст переводили. Русские мари — это его тема. Мы столкнулись с тем, что язык этого малого народа вымирает, словарный запас очень сужается. Многие марийцы не знали тех слов, которые мы просили их произнести. Так что у нас был преподаватель не только для русских актеров, но и для марийцев тоже.

О работе с Алексеем Федорченко нам рассказали и исполнительницы ролей марийских женщин.

Яна Есипович:

— Каковы ваши ощущения от работы в «Небесных женах…»?

— Я пока еще не видела всей картины, но на уровне сценария все было уникально. Это марийские языческие притчи, этнические сказки. Мы играли на марийском языке, но специально его не учили. У нас был помощник, который курировал нашу речь. У каждой из марийских девушек — своя неповторимая история. Несмотря на то, что все происходит в наши дни, многое вполне соотносится с поверьями этого народа. Современные герои сохраняют языческие обряды. Интерес к теме, как мне кажется, идет от сценариста Дениса Осокина.

— А как работает Федорченко с актерами? Есть у него особый подход?

— Расскажу лишь об одном эпизоде, случившемся, когда мы работали в снегах на Урале. Съемочная группа залегла в сугробах. Никого не видно. Но режиссер-то все равно должен смотреть в монитор. Я бегу, за мной движется камера. Вдруг вижу — лежит на снегу Алексей Федоренко и смотрит в небо. Я его спрашиваю: «Ну, что? Было?». А он в ответ: «Ну, что? Было?». Какое доверие артисту! Не актер спрашивает режиссера о том, возникло ли нужное ощущение в кадре, а режиссер артиста. Мы снимали в деревне под Екатеринбургом, и местные жители принимали участие, добавляя достоверности происходящему. Такие люди не врут на экране.

— Но зато актер на их фоне может еще как наврать…

— В этом-то и заключается азарт. У всех героинь — достаточно короткая история, так что у нас не было глубинного погружения в деревенскую жизнь. Мы не работали так, как когда-то Лев Додин с участниками спектакля «Братья и сестры», уезжавшими в деревню на несколько месяцев изучать нравы местных жителей.

Яна Троянова.

— Алексей Федорченко подарил вам сразу две роли…

— Да, я участвовала в альманахе «Четвертое измерение», все новеллы которого объединяют лишь детали, причем, не смысловые даже. Каждый мог вкладывать в них свое толкование. Главное, чтобы один из героев был лысым, другой — тоже как-то отвечал чисто формальным условиям. По таким странным деталькам каждый из участников проекта, создавал свою историю. Не буду раньше времени раскрывать секретов, поскольку с американцами все слишком серьезно. В «Небесных женах луговых мари» одна из небесных жен у меня. Есть там женственные героини, но моя — боевая баба.

— Вы учили марийский язык?

— Учила не язык, а свой текст. Сам марийский учить неинтересно, все равно потом негде применить.

— Этнография не задавила?

— Сложно говорить, не увидев готовый фильм. Пока я все воспринимаю изнутри. Но, думаю, все получится, тем более, что с нами работал прекрасный оператор Шандор Беркеши.

Светлана Хохрякова

Источник: MK.ru