Финно-угорские народы России в условиях глобализации

При характеристике современной эпохи в последнее время модным стало слово «глобализация». Оно часто встречается в общественно-политической литературе и средствах массовой информации.

В определении и характеристике глобализации, как процесса тесного сближения и взаимодействия внутри человеческого сообщества, большинство авторов первоочередное внимание обращают на экономический фактор. Но многие исследователи в качестве важных компонентов выделяют и другие аспекты общественной жизни. Глобализация – объективный процесс, экономически детерминированный, но на него большое влияние оказывает и субъективный фактор – организующее воздействие самих людей, государств, общественных движений. Это процесс нарастающей взаимосвязанности человечества, в противоположность господствовавшей на ранних стадиях дифференциации, один из аспектов эволюции человеческого общества в его этническом многообразии.

Стремление к этническому возрождению стало характерной чертой общественного развития конца ХХ – начала ХХІ столетия. Оно охватило многие народы, находящиеся в составе многонациональных государств. Важность этой проблемы видна даже из простой констатации того факта, что большинство политически организованных обществ являются полиэтническими: в мировом сообществе насчитывается немногим более 200 государств, в то время как наций и других этнических общностей имеется не менее двух тысяч (некоторые учёные насчитывают до пяти тысяч). Человечество, пройдя в течение тысячелетий через межплеменные, религиозные, гражданские войны, колониальные завоевания, геноцид, революции, интервенции, пандемии, пронесло и донесло до наших дней это разнообразие этносов со своими культурными ценностями и духовными традициями.

Поэтому проблемы межэтнических отношений и политики государств в этой сфере занимают значительное место в общественных, гуманитарных науках на современном этапе.

В условиях глобализации, когда складывается общемировое экономическое, политическое, правовое, культурное, информационное пространство, финно-угорские народы России, как и любой народ, любая этническая общность, не могут остаться в стороне от интеграционных процессов.

Для народов России глобализация совпала с временем глубокой трансформации всей жизни страны. Это накладывает свой отпечаток на их существование.

Ментальные особенности российских угро-финнов оказались в глубоком противоречии с теми нравственными жизненными ценностями, которые востребованы современной действительностью. Это – социальная и территориальная мобильность, активное отношение к собственной судьбе, индивидуализм, приоритет материальных ценностей перед духовным наследием предков. Так называемые «пассивные добродетели», которые сформировались у финно-угорских народов в предшествующие эпохи и помогли им выжить, «не работают» в условиях жёсткой экономической и социально-политической конкуренции. В результате у них проявились такие явления, как маргинализация, растерянность перед будущим, повышенная общественная уязвимость, и они оказались в числе первых «жертв глобализации».

Российские финно-угры – аграрные народности с вековыми общинными традициями, за несколько десятилетий уже привыкшие к коллективным формам хозяйствования, оказались выброшенными на индивидуальное выживание, при отсутствии исторического опыта индивидуального товарного, фермерского производства. По существу они вынуждены вернуться к примитивному полунатуральному хозяйству, без доступа к современным техническим достижениям аграрного производства.

Ярким доказательством результатов негативного воздействия условий глобализации на финно-угорские народы России могут служить демографические сведения. Сравним показатели переписей населения 1989 и 2002 годов (1; 2).

Народы	Числ-стьСССР	1989 г.РСФСР	2002 г.РФ	2002 г. к 1989 г.
Мордва	1153987	1072939	843350	– 21,4
Удмурты	746793	714833	636906	– 10,9
Марийцы	670868	643698	604298	– 6,1
Коми	344519	336309	293406	– 18,8
Коми-пермяки	152060	147269	125235	– 15,0
Карелы	130929	124921	93344	– 25,3
Ненцы	34665	34190	41454	+ 21,3
Ханты	22521	22283	28678	+28,7
Вепсы	12501	12142	8240	– 27,2
Манси	8474	8335	11432	+ 38,8
Селькупы	3612	3564	4367	+ 22,5
Саамы	1890	1835	1991	+ 8,5
Нганасаны	1288	1262	834	– 33,9
Ижора	820	449	327	– 27,2
Энцы	209	198	237	+ 19,8
Водь	?	62	73	+ 17,7
Бесермяне	не учитывались	3122	–
Финны		47100	33947	– 27,7
Эстонцы		46400	28113	– 39,4
Венгры		5700	3769	– 34,4

Таким образом, в 1989 году в России проживало около 3,3 млн. человек, относящихся к народам уральской языковой группы (из общего количества около 26 млн. в мире). Численность угро-финского и самодийского населения в Российской Федерации в 2002 году составила 2 млн. 763 тыс. человек. Таким образом, она за 1989-2002 годы сократилась на 14,3% при общей убыли населения России за это время на 1,3%. Это самая большая убыль среди народов Российской Федерации. Увеличение количества лиц, которые отнесли себя к малочисленным народностям Севера (кроме нганасан), связано с принятыми российскими властями законами о поощрении их традиционных хозяйственных занятий. Но это – экстраординарный фактор временного действия.

Главные причины такого значительного сокращения родственных народов – превышение смертности над рождаемостью и ассимиляция.

Одним из аспектов эволюции человеческого общества является взаимосоотнесённость. При рассмотрении этой проблемы преобладают суждения о глобализации, как тенденции к созданию единой мировой цивилизации. В подтверждение этого приводятся явления стандартизации, унификации культурных ценностей: в поведении, пище, одежде, мебели, музыке и т.д.

В этом свете актуально звучат призывы к восприятию идей многокультурности (мультикультурализма), исходя из того, что большинство современных государств многонациональны (полиэтничны). В таких странах, к которым относится и Россия, выделяется одна доминирующая, как бы «главная» нация. Следовательно, мультикультурализм в обществе, стремящемся стать гражданским, демократическим, справедливым (или, во всяком случае, заявляющем о таком стремлении), является проблемой этнических, культурных меньшинств. Либерально-демократический подход к этой проблеме считает необходимым сосуществование и диалог различных по масштабам и качеству этнокультурных единиц. Противники такого подхода утверждают, что эта концепция ведёт к появлению «невесть откуда взявшихся культур» и что этнические меньшинства в стремлении сохранить свои культурные ценности, не считаясь с тенденциями унификации, загоняют себя в своеобразное культурное «гетто». Этничность, принадлежность к определённой этнической культуре (особенно к культуре «малых» этнических единиц) считают анахронизмом, архаизмом. Отсюда появляется идея внешне очень демократичная, что «право на отличие» надо сделать сугубо индивидуальным. Такие устремления перенести проблемы сохранения этничности в плоскость индивидуального выбора (включая выбор языка обучения), насаждаемые представителями «великих» наций, находят отклик у значительной (если не подавляющей) части молодого поколения национальных меньшинств и малочисленных народов, в том числе финно-угорских и самодийских. В этой среде вырабатывается стереотип поведения, продиктованный теорией «рационального выбора» в пользу этнокультурной идентичности преобладающей (доминирующей) нации для более успешного карьерного продвижения и минимализации морально-психологического дискомфорта от принадлежности к «меньшинству››. Таким образом, «культурный империализм» крупных, доминирующих наций находит себе союзников в тех же этнокультурных общностях, на подавление, поглощение, интеграцию которых он направлен. Это значит, что объективное воздействие глобализации успешно дополняется действием субъективного фактора.

При таком подходе происходит приспособление к проявлениям глобализации без заботы о национальных корнях культуры, о родных языках своих народов. Обеспокоенность по этому поводу в последние годы часто звучит, например, в Финляндии, Эстонии, Венгрии, а не только в финно-угорских регионах России.

Здесь, следовательно, можно говорить о ситуации в финно-уторском сообществе в целом. Народы, имеющие общие исторические корни и судьбы, в лице своих культурно-интеллектуальных элит стремятся создать такое информационно-культурное пространство, которое должно быть направлено на сохранение и укрепление этнокультурного идентитета в условиях глобализации. Они, как, впрочем, и другие народы России, к эпохе глобализации пришли с критически низкой массой сопротивления внешнему; инонациональному влиянию и воздействию.

В объяснении этого у угро-финских народов важно учитывать исторический аспект. В отличие от степных воинственных племен, у предыдущих поколений финно-угров в лесной зоне Евразии выработался спокойный, толерантный характер. Но это качество при его абсолютизации превращалось постепенно в психологию непротивления, смирения, покорности. Эта исторически сложившаяся особенность национального менталитета закрепилась и реально сказывается в условиях современной глобализации.

У финно-угорских да и у многих других нерусских народов России не оказалось адекватного ответа на исторические вызовы ХХІ века. К рубежу нового тысячелетия произошёл спад и кризис национальных движений, заявивших о себе на гребне «перестройки» в СССР; обнаружилась неэффективность, малорезультативность их воздействия на свои народы. Эти движения, вернее – небольшие группы гуманитарной интеллигенции, называющие себя национальными движениями, изначально призванные инициировать массы к национально-культурному возрождению и этническому самосохранению, оказались в политическом вакууме, столкнувшись не только с сопротивлением российской государственной машины, но и с инертностью собственных масс, а также с политическими амбициями руководителей.

История формирования этнического идентитета у российских финно-угров показывает, что у них исторически сложились и при передаче от поколения к поколению усиливались психология покорности, колонизированное, ущербное самосознание. И в эпоху глобализации, на современном этапе, для проявления этих качеств уже и не нужно сильного внешнего давления, потому что у них уже выработалось внутреннее состояние психологического надлома, угнетённости самосознания, психологии второсортности своего языка и культуры, собственных обычаев и традиций.

Это как раз является благодатной почвой для «глобализации», приводящей к деэтнизации.

Глобализация – процесс безальтернативный, императивный, но вариативный, т.е. возможна нивелирующая глобализация, уничтожающая все различия, и возможна глобализация, сохраняющая различия её участников.

Пример Японии свидетельствует, что успешная модернизация, цивилизационное восхождение путём приобщения к самым передовым техническим и технологическим достижениям, возможна и без отказа от этничности, при сохранении глубинных национальных традиций.

При варианте приспособления к глобализации с сохранением этнических различий важное место занимают постмодернистская реконструкция архаики, попытки сохранить этнические культуры в современных космополитических формах. В этом контексте большой интерес представляет этнофутуризм, получивший в последние годы значительное развитие среди финно-угорской молодой творческой интеллигенции. Он, кстати, даёт неплохие шансы для «диалога культур», который представляется более целесообразным на нынешнем этапе не в глобальном контексте, а на региональном, локальном уровне. Центральное место в этом занимает сохранение духовно-нравственного наследия, историко-культурного достояния народов – больших и малых. Нужно сохранить то, что накоплено предками, и использовать это для воспитания молодого поколения. Насущно необходимо пробуждение у него интереса и уважительного отношения к духовным ценностям собственного и других народов на основе общечеловеческих ценностей. Нужно учитывать, что последние, в свою очередь, в реальной жизни преломляются через этническое своеобразие, хотя в современных условиях нивелировки, стандартизации этнокультурная специфика ослабевает. Для национальной духовной элиты важно найти верное соотношение между этими тенденциями сохранения этнических особенностей и их модернизации. Плодотворна лишь культура, взращиваемая на национальных корнях, и обогащенная современными эстетическими критериями и способами выражения (что, собственно, мы и наблюдаем в этнофутуризме).

Судьба российских финно-угров и других малочисленных народов и национальных меньшинств, их культур в условиях глобализации сложна, трудна, но не безнадёжна. Они могут найти себе место в мировой цивилизации, если, сохраняя свои традиционные духовные богатства, овладеют современными эстетическими способами выражения в соответствии с требованиями времени.

Взаимовлияние, взаимопроникновение культур наблюдались в разной степени на всех этапах развития этнических сообществ. Это происходило не только между родственными племенами и народами, а и между неродственными, находившимися в одной природно-географической зоне. Наблюдалось, например, у финно-угров Поволжья и Приуралья в их взаимоотношениях с соседними тюрками – чувашами, татарами, башкирами и восточными славянами.

Конечно, в современных условиях географический фактор не играет прежней роли. Явления современной профессиональной мировой культуры посредством развитых средств масс-медиа стали доступными для жителей всех регионов. Это способствует и обогащению национальных, этнических культур за счёт взаимодействия с общими достижениями, и, к сожалению, часто оказывает разрушительное воздействие.

Стремясь обогащать культуру своего народа за счёт усвоения чужого положительного опыта, нельзя не учитывать, что губителен отказ от национально-специфического: духовный прогресс народа предполагает безусловное сохранение и приумножение прогрессивных культурных ценностей, традиций, достижений прошлого. Пробуждение интереса к собственным национальным культурным ценностям является необходимым условием этнокультурного возрождения народов.

Важнейший момент при этом – соотношение в культуре народа традиционного, понимаемого как фольклорно-этнографическое, и профессионального. Только на фольклорно-этнографическом уровне национальная культура не может продуктивно развиваться. Её будущность, перспективность определяются развитием профессиональных видов искусства. Но даже не только этим, а степенью профессионализации чисто традиционного слоя собственно народной культуры, неразрывной связью творчества профессионалов с народными истоками на основе творческого освоения и осмысления народной эстетики, художественных национальных традиций, в которые они вносят современное дыхание и понимание.

Именно рассмотрение развития профессионального искусства и профессионализации народного творчества даёт ключ к пониманию соотношения общечеловеческого и этнического в современной культуре того или иного народа. Ибо прежде всего профессиональное поднимается до уровня общечеловеческих ценностей.

Поэтому при разработке концепций национально-культурного возрождения финно-угорских и иных народов необходимо прежде всего исходить из первоочередного внимания к развитию профессиональных видов и жанров культуры и искусства.

Культурное воспроизводство этноса может продуктивно осуществляться только через сплав традиционно-народного с профессиональным, которое в основе своей базируется на общечеловеческих принципах.

Для объективной оценки реальных перспектив и возможностей национально-культурного возрождения финно-угорских народов необходимо учитывать, что билингвизм и бикультуризм – это переходная ступень к языковой и культурной ассимиляции. Но это лишь один вариант возможного развития процессов. При соответствующей работе развитие может пойти и по другому направлению (на что мы и должны ориентироваться). Это – использование положительных моментов в билингвизме и бикультуризме, которые тоже нельзя отметать. Сохраняя душевную близость к родной культуре, приверженность к родному языку, человек любой национальности будет духовно богаче, если в то же время будет пользоваться благотворным влиянием другого, хорошо знакомого ему языка, другой, ставшей близкой и привычной культуры.

Следовательно, важнейшая цель программ этнокультурного возрождения – создать оптимальные возможности органического сочетания приобщения и к родной культуре, и к культурам других народов страны, и к достижениям мировой цивилизации.

Национальная культура, наряду с языком – одно из наиболее живучих атрибутов народной жизни. Хотя в ходе исторического развития она подвергалась трансформации, но многие исходные традиционные элементы устойчиво сохраняются и придают национальный колорит народным изделиям, песням, танцам и другим культурным явлениям. Здесь, как и в языке, внешние иноэтнические влияния в своих конкретных результатах сказываются по-разному. Пока воспринимающий этнос обладает способностью освоить заимствованное в соответствии с собственными традициями, подчинить перенятые элементы своим внутренним закономерностям функционирования, эти заимствования становятся собственно национальными, «своими», органически вписываются в культуру этого народа. Если же эти заимствованные элементы продолжают жить в новой этнической среде своей жизнью, не подчиняясь законам воспринявшего этноса, то развитие идёт по другому пути. Сначала наблюдается параллельное сосуществование национально-традиционного и заимствованного, затем (по мере количественного наращивания второго) – вытеснение и замена первого вторым. Этнос, вставший полностью в силу тех или иных обстоятельств на путь культурных заимствований и утративший иммунитет, теряет историческую перспективу. Отсюда следует, что не заимствования сами по себе содержат опасность для национальной культуры, а бездумное увлечение ими. Напротив, заимствования обогащают, если органически входят в традиционную систему духовной жизни народа, а не подменяют собой национальное.

Вопрос о соотношении между традиционно-национальным и новым, «своим» и «чужим» в культуре, бытовой жизни, конечно, решается не просто. Часто национальным считают только традиционное. Новому, непривычному отказывают в принадлежности к культуре своего народа. С другой стороны, наряду с идеализацией национально особенного, традиционного встречается и другая тенденция в данном вопросе: отход от традиционно-народной основы искусства, стремление к созданию «безнационального›› искусства. И то, и другое ведёт к обеднению культуры народа.

Драматичность такой направленности межкультурного взаимодействия заключается (кроме всего прочего) в том, что и культура доминирующей русской нации в условиях глобализации теряет народные основы, подвергаясь массированному разрушающему воздействию «масс-культуры››, «вестернизации», в чём особенно велика «заслуга» телевидения.

Национальное и общечеловеческое, традиционное и новое существуют не в отдельности, а в единстве. В подлинно художественном творчестве они неразделимы. Сами национальные особенности и черты тоже не являются неизменными, застывшими. С изменениями жизненного уклада народа под влиянием времени, исторического процесса этнокультурного взаимодействия они тоже меняются, трансформируются, становятся более «проницаемыми» и менее изолированными. Современные эстетические критерии определяют наше сегодняшнее отношение к традициям собственного народа и к культурным ценностям других наций и вообще наши культурно-эстетические привязанности в целом. Всё это расширяет возможности взаимопроникновения, взаимодействия культур, накопления общих черт духовного облика. Обогащение каждого народа идет вследствие усиления ценных традиционных национальных черт и усвоения богатства других народов.

В этнокультурном взаимодействии важнейшее место занимает вопрос о национальном самосознании, национальной психологии, о гибкости этнического идентитета, поскольку участниками этого межкультурного диалога в условиях России являются разные по величине культурно-этнические единицы.

Современное состояние национального самосознания угро-финских народов России чрезвычайно принижено. Следствием этого стало широко распространившееся чувство национального нигилизма. В молодёжной среде, в первую очередь среди детей городской интеллигенции и служащих, распространилось отторжение от традиционных ценностей и во многом сменились ориентиры: многие молодые считают обременительным или даже унизительным для себя придерживаться языка и культурных традиций своих родителей и предпочитают идентифицировать себя с русской нацией, русской культурой. Это исходит из практической оценки молодыми и их родителями реальной ситуации: полное включение в русскую культурно-языковую среду ведёт к более успешной карьере и к меньшему морально-психологическому дискомфорту, а знание и приверженность к национальным культурным ценностям и языку родителей не играют практически никакой позитивной роли в «своей» республике или округе. Приспособление молодых «националов›› к доминирующей социокультурной группе привело к отсутствию у финно-угорских народов России главной социально-интеллектуальной силы возрождения – потомственной городской национально ориентированной интеллигенции. Их интеллектуальная элита представлена одним (реже – двумя) поколением.

Исторический путь малочисленных народностей и этнических групп России, в том числе финно-угорстких народов, был сложным, их современное состояние весьма противоречивое и тревожное. У большинства из них в условиях глобализации происходят необратимые процессы утери этничности.

Ксенофонт Сануков,
Йошкар-Ола

«Финно-угроведение», 2011, № 1

Источник: Mari-el.name