Россия в ожидании распада

Регионы все громче требуют реальной автономии

Россия в своём нынешнем виде, возможно, уже через несколько лет может перестать существовать. Тогда изменится либо формат, либо структура, либо размер государства. Об этом говорят многочисленные симптомы, которые, взятые по отдельности, почти безобидны, но вместе образуют весьма зловещую систему. Так, по крайней мере, уже говорят многие, да и само ощущение непрочности нынешнего положения дел буквально носится в воздухе.

«Свободная пресса» пытается разобраться, насколько сильны в разных регионах страны тенденции к автономии, как видят свое будущее после «развода» регионалисты – сторонники такой автономности, и какие причудливые конфигурации может принять «расползание» России, если нынешняя «перестройка 20 лет спустя» закончится тем же, чем и в СССР.

Я видел секретные карты

Приморье, к которому сейчас приковано внимание журналистов и общества, в связи с историей «лесных братьев» вновь вспомнило о проекте возрождения «Дальневосточной республики» времен Гражданской войны. В условиях тотальной неясности, кто убивает дальневосточных милиционеров и чего хотят «партизаны» (даже обращение отца одного из них, 18-летнего Романа Савченко, который, судя по всему, был задержан в среду, не объясняет всего), в приморских блогах и форумах уже говорят, что «зеленые братья» воюют за «независимость» Дальнего Востока. Вспомним, что не так давно, 21 декабря 2008 года, во Владивостоке отряд ОМОНа «Зубр» федерального подчинения уже разгонял демонстрацию автовладельцев, которые на транспарантах, помимо экономических лозунгов, несли и неформальный герб дальневосточных регионалистов – тигра. Кстати, ТИГР – Товарищество Инициативных Граждан России – называлось и само движение автомобилистов восточной России, организовавшее акцию. Если вспомнить, что в Прибайкалье существует похожий неформальный герб – «бабр», местное название тигра, то можно констатировать, что автономистская символика стала уже привычной для жителей восточных областей РФ.

Учитывая, что в силу значительного расстояния и дороговизны транспорта до европейской части России и разницы в часовых поясах, жители Забайкалья и Дальниего Востока уже давно называют «Россией», в основном, пространства к западу от Урала. То есть на уровне идентичностей восток страны уже готов осознать себя «самостоятельным». В последние же месяцы автономистская символика и соответствующие разговоры звучат всё громче по любому удобному поводу, от загрязнения Байкала до очередной атаки на «праворульки».

Так, аналитики Байкальского движения полагают, что, научившись контролировать экологическую ситуацию в регионе, гражданское движение может перейти к следующим задачам – например, к сохранению и развитию национальных автономий, к усилению участия регионов в самоуправлении. А власти соответствующих регионов, как отмечается в том же аналитическом материале, не склонны открыто выступать против общества, как это нередко случается в западных регионах РФ, а непопулярные решения стараются принимать тихо. Поэтому, кстати, для разгона приморских автомобилистов понадобился федеральный «Зубр»…

Восток России при этом – лишь одна из зон активно работающего регионализма. Об автономии недавно вспоминали в Кузбассе – поводом послужила трагедия в Междуреченске в мае этого года. На митингах протеста шахтеров звучали и призывы к автономии Западной Сибири.

«После событий 14 мая всем стало очевидно, что российские власти воспринимают сибирских шахтеров лишь как рабочий скот, тягловых лошадей, как средство для личного обогащения, за людей их не считают. В этой связи неудивительным выглядит тот факт, что в Междуреченске, особенно среди «продвинутой» молодежи, звучат призывы о необходимости скорейшего выхода региона из состава России и создании независимой Западно-Сибирской Республики», — сообщает одно из «несистемных» сибирских СМИ.

При этом в Сибири также ведется работа по конструированию идентичности «сибиряков» как отдельного народа, относящегося к русским как американцы к англичанам. Создается на базе диалектов сибирский язык, на его базе даже была создана версия Wikipedia, которая просуществовала всего несколько месяцев. Сами по себе эти попытки могут выглядеть смешными, но примерно таким же образом был, например, создан язык белорусский.

Традиционно неспокойно и на Кавказе. Там сейчас обсуждаются сразу два проекта автономии, оба без планов выхода из состава России, но само желание перекроить карту и добиться большей самостоятельности показательно. Так, 5 июня съезд черкесов Карачаево-Чекессии выдвинул требование о восстановлении Черкесской автономии в составе РФ и отказался завершать съезд, пока это требование не будет удовлетворено. Черкесы мотивируют свои требования тем, что на всех ключевых постах в имеющейся КЧР стоят карачаевцы, таким образом, интересы черкесов оказываются поражены.

Аналогичные доводы приводят и русские активисты Ставропольского края, предлагающие проект преобразования этого края – единственного русского региона в составе Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) – в Русскую Ставропольскую республику. Если за кавказскими народами стоят их национальные республики с повышенным относительно края статусом и финансовыми привилегиями, то русским тоже хотелось бы защитить себя в этой ситуации, поскольку жизнь на Ставрополье в последнее время становится всё более взрывоопасной.

«Люди стали напряженней, это точно, — рассказал корреспонденту «СП» ставрополец, представитель местного казачества Василий Красуля. – С Кавказа стали больше приезжать, это однозначно, а русские стали уезжать, особенно бизнесмены и особенно из района Пятигорска, Кавминвод. Ну и эти лезгинки, конечно, тоже рождают нехорошие ожидания». Его слова подтверждает жительница краевой столицы Лариса Соколова – она отмечает, что в последние месяцы на улицах стало неуютно.

В результате еще в феврале, когда Ставропольский край был включен в состав вновь образованного СКФО, на одном из казачьих сходов вспомнили о давно ходившей среди ставропольцев идеи республики. «Так подписи потихонечку и собираются, бабушки ходят, разговаривают, — рассказал «СП» Василий Красуля. — И я вам скажу, что эту идею все поддерживают, с кем бы я ни говорил. Понятно, нет четкого статуса, и наши скептики как раз говорят: ну, поменяем мы название, назовемся Русской республикой; а что изменится? Останутся и тот же губернатор, и те же коррумпированные чиновники!

Но наша идея такая: мы хотим вообще власть переформатировать, чтобы это не была матрешка. Мы хотим по новому принципу, чтобы статус повысился. То есть возникают уже конкретные проблемы и вопросы. Контроль за финансами чтобы был здесь, а не где-то. Ну и выборы хорошо бы восстановить, чтобы не попадали во власть люди, которым всё по барабану».

Кстати, на Ставрополье также налицо «приморский симптом»: краевое начальство и силовики не выражают открытого протеста и не борются со сторонниками республики. Хотя, когда в Ставрополе недавно организовали сбор подписей за присоединение края к… Белоруссии, репрессии со стороны «органов» последовали незамедлительно. «Попугали, это было. А по Русской республике такого пока не было, они притихли. Видимо, не знают, что сказать», — отметил Красуля.

Кстати, казачество России и Украины уже довольно давно мечтает о независимой стране Казакии — от Дона и Кубани до Сибири: в переписях населения многие, по крайней мере, донские казаки избегают называть себя русскими.

Наконец, еще несколько очагов почти курьезного, но от этого не менее настораживающего «сепаратизма» имеется на западных (точнее, северо-западных) границах России. Так, в Ивангороде Ленинградской области депутат городской думы Юрий Гордеев опубликовал открытое письмо к президентам России и Эстонии, в котором собирал подписи за переход города в подчинение прибалтийской республики. Напомним, Иваногород – пограничный населенный пункт, через реку от Ивангородской крепости стоит эстонская Нарва, и состояние российской достопримечательности уже много лет служит укором по сравнению с эстонской стороной. Причина экстравагантного обращения депутата — подчинение Ивангорода Кингисеппскму району, в результате чего городок областного подчинения превратился в захолустье, что в рамках депрессивной Ленинградской области обрекает его на нищету.

В соседней Псковской области приграничный Печерский район показывает свое стремление к Европе не в качестве громкого жеста, а на деле — около половины жителей этого района уже имеют эстонские паспорта, которые сопредельная страна выдавала им в облегченном порядке. Напомним, граница между Россией и Эстонией до сих пор полностью не ратифицирована.

Там, где соседнее европейское государство не готово выдавать паспорта в облегченном режиме, подобная «массовая миграция» также возможна: например, в Норвегию на заработки отправляются тысячи жителей Мурманской области и Карелии. А в городе Сортавале 18 января пытались собирать подписи за референдум в поддержку возврата Финляндии территорий, аннексированных СССР в 1940 году. Иными словами, референдум за «отход к Финляндии с землей». Отметим, что попытка была, на сей раз, жестко пресечена: распространитель листовок был быстро обнаружен, его обвиняют в призывах к раздроблению государства (ст. 280 УК РФ), ему грозит уголовное наказание.

В остальных регионах России среди радикально настроенной интеллигенции также вынашиваются проекты автономии, повышенного федерализма, иногда и даже полного отделения от РФ. В частности, подобные идеи живы на Урале, в Поволжье и в Калининградской области, хотя во всех названных регионах пока нет значимых симптомов перехода от слов к делу. Но и тех регионов, где потихоньку начинается шатание, достаточно много, чтобы считать регионализм объективным фактором российской жизни.

Россия разломится, как танкер

Корреспондент «СП» побеседовал с этнографом, бывшим депутатом Ленсовета и одним из ведущих регионалистов российского Северо-Запада Виктором Николаевым о том, насколько прочна нынешняя РФ и как энтузиасты представляют себе автономную жизнь российских регионов:

«СП»: — Людей, убивающих милиционеров в Приморье, уже называют «партизанами», вспоминая при этом об идее Дальневосточной республики. На Ставрополье собирают подписи за придание краю статуса «Русской республики». Как вы считаете, настало ли время для того, чтобы эти проекты воспринимать всерьез?

— Думаю, что время, когда регионы России всерьез заявят о своих правах, уже очень близко. Настоящая демократия – если понимать под этим словом власть народа, а не «диктатуру демократов» — это, прежде всего, процедуры, а надежные процедуры во все времена вырастали снизу. И власть, и ресурсы на любой земле должны принадлежать тем, кто на этой земле живет. В федеральном центре стоило бы оставить лишь такие институты, как денежная система, армия, борьба с международным терроризмом и глобальным потеплением… Но это, конечно, если порассуждать об идеальном федеральном устройстве.

А теперь давайте взглянем, как устроена Россия. У нас регионы не имеют самостоятельных ресурсов и независимой от центра власти – за исключением некоторых национальных регионов, которые можно пересчитать по пальцам. Татарстан, Тува, до некоторой степени Якутия… Всё это следы «парада суверенитетов» 90-х годов, когда некоторым регионам удалось добиться серьезной самостоятельности, а выборность глав регионов была общероссийской нормой.

А потом нам выстроили властную вертикаль, и в федеральном Центре стали решать, как именно в Карелии следует собирать клюкву… Начиная с 2000 года, постепенно отобрали большинство налогов – сейчас все ясные и хорошо собираемые налоги уходят в Москву, а регионам в качестве федерального мандата оставили, главным образом, обязанности. Ну и в 2004 году, как закономерный итог построения вертикали, отменили губернаторские выборы, и региональная власть стала окончательно зависимой от Москвы, а не от народа.

«СП»: — Почему же именно сейчас «лед тронулся»?

— Сейчас происходит очевидный процесс: люди осознали, что их интересы – не где-то в Москве, не в каких-то африканских базах или в Эстонии, а прежде всего в собственном селе или городе: как навести порядок на улицах, чем занять рабочие руки, не построят ли в центре города небоскреб вместо сквера… А иногда свои местные проблемы еще жестче – как в Пикалёве, как в Кузбассе. Кстати, в Междуреченске во время недавних митингов вспоминали об идее суверенной Уральской республики…

Всё, что нужно людям в регионах для полноценной жизни, для счастья – это получить возможность влиять на происходящее, получить ресурсы для этого, а в идеале иметь реальную власть. Ведь власть исходит именно от народа, и народ волен либо непосредственно осуществлять ее, либо делегировать другим. Поскольку же от делегирования ничего особенно хорошего у нас не получается, дело может дойти и до непосредственного правления. И мы к этому очень быстро подходим.

«СП»: — Но обойдется ли такая «региональная революция» без большой крови?

— Кремль не вездесущ, как может показаться: «вертикаль» власти без «горизонтали» жизни в регионах и федерализма стоять не будет.

Кажется, сейчас это потихоньку доходит и до чиновников. Например, сейчас активно налаживаются горизонтальные связи между губернаторами-«парашютистами», спущенными на регионы из Москвы. Но поддержки снизу у этих губернаторов тоже практически нет, так что попытка эта не слишком удачная. В результате федеральным назначенцам остается лишь действовать с помощью грубой силы. Но тут подтверждается известнейших афоризм: штыки всем хороши, но на них невозможно сидеть.

«СП»: — Есть одна загвоздка: русские регионы никогда не жили автономно друг от друга, да и народ один и тот же…

— Вообще, неверно говорить, что у российских регионов нет опыта автономного существования. Он есть – это 1918-20 годы. Далеко не везде и не всегда была война и анархия. По всей России существовали многочисленные республики – со своими деньгами, ресурсами, со своей политикой. Частично эти республики были советскими, частично капиталистическими. Но это был неплохой опыт региональной и национальной самостоятельности.

Кстати, о национальном вопросе. Здесь есть тонкость – вроде бы в большинстве регионов России живут русские. Но русские в Карелии, в Самаре, на Кубани, на Дальнем Востоке – это совершенно разные русские, хоть и называются одинаково и говорят на почти одном и том же языке. Конечно, это один большой народ, но в каждом регионе есть своя специфика. Все мы в каждом регионе не просто русские, но и «местные».

«СП»: — Хорошо, но есть «убойный» чисто экономический аргумент: по отдельности наши области и края могут просто не выжить!

— Могут ли регионы прожить автономно от центра? Вполне могут. Если сейчас выживают без налогов, без возможности определять политику, без демократической смены власти – то со всеми этими вещами уж точно выживут.

Вот есть отдельно взятый регион. Скажем, Карелия. Сейчас это депрессивная республика. Хотя здесь есть и необыкновенный потенциал для туризма, и самая длинная сухопутная граница с Евросоюзом, и выход к морю. Но даже если взять не этот богатый регион, а любой другой, то можно проанализировать систему перераспределения финансов и сильно удивиться.

Таким образом, большинство регионов, получив экономическую и политическую самостоятельность, смогли бы наладить у себя нормальную жизнь сами. А если в каком-то регионе власть с этим не справляется, эта власть будет заменена на ближайших выборах. Заменена на тех, кто умеет хорошо управлять.

Взять хотя бы те же приграничные регионы, где сейчас по большей части запустение и депрессия. В той же Карелии хутора разрушены, дорог нет, людей тоже почти нет. А здесь могли бы, при должной автономии республики, быть многочисленные заводы, лесопереработка, туризм. Множество земель и даже государств просто живет «с границы».

К тому же, никто не собирается терять горизонтальные межрегиональные связи. Напротив, эти связи нужно будет активизировать. А закрытые границы между областями никому не приснятся и в самом феерическом бреду! Все, чего хотят сейчас регионалисты – это чтобы центр давил меньше, «центр тяжести» перераспределился в сторону регионов, а в политике возобладали демократические процедуры.

Кроме того, «жить отдельно», как нас иногда пугают, никто не хочет. Современный мир – глобальный, в нем страны не отгораживаются друг от друга, а сотрудничают. Как раз нынешние федеральные структуры РФ препятствуют естественному процессу глобализации. Если бы не жесткие запреты со стороны Москвы, если бы регионы были наделены правом самостоятельной политики, то Псков, скажем, или Карелия давно вошли бы в тесные отношения с Евросоюзом, например. Вовсе не обязательно туда «интегрироваться» — да никто бы сейчас туда не принял ни карелов, ни псковичей – но льготные экономические условия, таможенные преференции, визовый порядок для жителей этих регионов и их европейских соседей были бы вполне реальны.

Сейчас же ничего этого нет. Для жителей Санкт-Петербурга, например, льготный визовый режим с Финляндией существует, но это лишь вопрос доброй воли Финляндии. Потому что для финнов никаких льгот при поездках в Питер не существует. Наоборот, российская виза сейчас стоит намного дороже шенгенской. Если, скажем, финская виза для петербуржца стоит 30 евро, то российская для жителя Хельсинки – 120 евро! Плюс к тому – мощные бюрократические процедуры. Крайне неудобный механизм получения рабочих виз и разрешений на работу, когда директору-экспату приходится стоять в той же очереди, что и дворнику-гастарбайтеру. Сейчас политика России для приграничных регионов — это противодействие всем жизненным процессам вблизи границ.

«СП»: — Есть ли в мире позитивные примеры такого переобустройства, переориентации на глобальный мир?

— Хороший пример – литовский городок Друскининкай, когда-то курорт всесоюзного значения. После распада СССР там почти на десятилетие установилась жуткая депрессия. Потому что специальность у городка одна – туризм, гости из России туда ездить перестали (для и сами литовцы не слишком хотели их видеть)… Потом в Друскининкае выбрали нового мэра, из предпринимателей. И вот сейчас городок процветает, хотя, кстати, туристов из России там почти нет – их заменили европейцы. В Друскининкае просто построили едва ли не самый крупный в Европе аквапарк. Всего в городке живет 18 тысяч жителей, а аквапарк вмещает едва ли не 2000.

«СП»: — Тогда, получается, и Белоруссия – тоже удачный регионалистский проект?

— Трудно сказать, что Белоруссия – хороший регионалистский проект. Все-таки там антидемократичный режим Лукашенко. Но стоит отметить, что у белорусов в короткие сроки «поставили» национальное самосознание, а белорусская нация в целом теперь повернулась к Европе. Как и сам «батька», кстати: заметьте, его называют последним диктатором Европы. Да, диктатором, но без азиатчины. Как Франко, к примеру, или Муссолини.

В России же и не Европа, и не Азия. Географически и организационно расшатанная страна, власть, неспособная принимать эффективные решения. Рассредоточить власть и ресурсы, сделать регионы менее зависимыми от центра – вот такая политика, я утверждаю, одна и может спасти Россию как федерацию. А если жестко удерживать вертикаль, как это делается сейчас, страна действительно может развалиться. И, заметьте, к распаду, если он состоится, приведут не регионалисты – а сторонники «жесткой вертикали», которые считают, что им не остается ничего, кроме затягивания гаек. Но затянутая вертикаль сломается, она не может не сломаться.

Есть поучительная история из области судостроения. Когда в мире только начали строить супертанкеры, оказалось, что их корпуса не выдерживают океанских пологих волн и разламываются – от своего размера и негибкости. Малые суда эти пологие волны не замечают, а супертанкер оказывается носом на одной волне, кормой на другой – и переламывается в середине. Эту проблему удалось решить, сделав корпус супертанкеров более гибким, тогда он стал колебаться вместе с волнами, сохраняя корабль.

РФ должна стать истинной федерацией – или страна погибнет, а регионы будут выживать как смогут. Я не хочу говорить громкие слова типа «гражданская война» — меньше всего хотелось бы накликать беду, но, пожалуй, напряженного «развода» можно избежать лишь начав умную и грамотную реформу федерализма. Причем начать ее надо срочно. Но, к сожалению, я не вижу у нас во власти людей, способных на такое сложное дело и понимающих его необходимость.

Их встретят радостно у входа

Одним из ключевых элементов, которые могут сделать возможным экономическую и политическую автономию российских регионов – отношение к этой проблеме сопредельных государств. Одни страны готовы тесно сотрудничать и включать в свою орбиту такие регионы, другие дают понять, что до последнего будут избегать с ними взаимоотношений.

Наиболее хладнокровно ведут себя западные соседи России: так, Финляндия и Норвегия не реагируют на инициативы, подобные сортавальской и не приветствуют поток гастарбайтеров из России. Облегченный визовый режим с Финляндией для жителей Санкт-Петербурга и области имеет целью скорее не стимулировать «перетекание» населения или территорий, а увеличить поток туристов, приносящих стране ощутимый доход (1,7 млрд евро в докризисном 2008 году).

В Латвии же открыто признали, что российские территории им не нужны: в 2008 году там состоялся референдум по территориальным претензиям к России по Абрене (латышское название Пыталовского района Псковской области). Выяснилось, что гражданам Латвии новые территории не нужны. Так был разрешен территориальный спор, в 2007 году давший повод Владимиру Путину пожелать Латвии «от мертвого осла уши».

Что касается южных соседей России, то здесь ситуация совершенно иная. В районе Кавказа Россия граничит с относительно слабыми постсоветскими государствами, а мощные региональные державы Иран и Турция отделены от российских кавказских республик «буферным поясом».

В отличие от них, на Россию довольно активно смотрит Казахстан – вторая по величине постсоветская страна, к тому же динамично развивающаяся и уже достойная титула «среднеазиатского тигра». Там интенсивно исследуют проблематику родства казахов с финно-угорскими народами, к которым относятся многие коренные народы Поволжья. Проводятся масштабные исследовательские программы, издается литература, обучаются поколения исследователей.

Учитывая, что с наиболее развитым и мощным поволжским народом – татарами – у Казахстана общая религия, можно предполагать, что, если Поволжье будет так или иначе автономизировано, то при помощи Казахстана может быть создана мощная тюркская держава, причем с вполне европейским – в виде Татарстана и Марий Эл – «фасадом». По крайней мере, для Казахстана это наиболее реальный вариант сохранения независимости от напирающего с востока Китая.

КНР, традиционно считаемая самой масштабной угрозой для целостности России, в целом ведет себя пассивно – с государственной точки зрения. Однако плавное проникновение китайцев в экономику и жизнь Сибири и Дальнего Востока уже ни для кого не секрет. Правда, дружеского братания сибиряков и китайцев, скорее всего, не произойдет: из-за антропологической и языковой разницы сибиряки считают китайцев чужаками не меньше, а больше, чем жителей Западной России.

Стоит добавить, что в США до сих пор действует так называемый «Пакт о порабощённых народах №86-90» от 1959 года. В этом пакте, в частности, указывается, что на территории нынешней России оккупированными «странами» до сих пор считаются Казакия, Идель-Урал и Белая Рутения (Карелия, Марий Эл, Мордовия и Коми). И в случае обретения автономии этими «государствами» США, используя все доступные им методы, наверняка, будут добиваться их легитимности в ООН и прочих международных организациях.

Антон Размахнин

Источник: Свободная Пресса